Ренуар. Частная жизнь

Однако для Ренуара куда важнее, чем деньги, было признание зрителей, а оно тоже росло. В поздние годы жизни Ренуар пользовался всеобщим уважением – в отличие от молодых лет, когда ему пришлось вынести немало насмешек. В сентябре 1919 года художника пригласили посмотреть на его «Портрет мадам Жорж Шарпантье» (ок. 1877), недавно приобретенный Лувром. То, что работу Ренуара повесили в Лувре, следует рассматривать как особый случай, потому что, как правило, работы еще живых художников выставляли в музее в Люксембургском саду, а в Лувре – только покойных. Исключение было сделано в связи с болезнью Ренуара. На сей раз Ренуара торжественно пронесли по залам Лувра на кресле, закрепленном на бамбуковых шестах, в сопровождении хранителей и важных особ. Пригласил его лично Поль Леон, возглавлявший Министерство изящных искусств. Альбер Андре, находившийся в свите художника, пишет: «Последней радостью [Ренуара] как художника стало шествие по залам Лувра, которое ему устроил месье Поль Леон за три месяца до смерти… „Я видел «Брак в Кане» [ «Брак в Кане Галилейской» Веронезе] с высоты!“ – воскликнул он, вспоминая об этом визите, по ходу которого его пронесли по залам музея, точно патриарха живописи»[1515]. С учетом вышесказанного, неудивительно, что Франция отметила заслуги Ренуара самым высоким рангом ордена Почетного легиона. В марте 1919 года, через шесть с половиной лет после присвоения ему звания офицера ордена, его произвели «именем президента Республики… [в] командоры Почетного легиона»[1516].

Последние четыре года жизни Ренуара стали не только зенитом его славы, но и периодом невиданного творческого взлета и плодовитости – этому способствовала его новая натурщица Деде, сменившая в этой роли трех своих знаменитых предшественниц – Лизу, Алину и Габриэль. Андре-Мадлен Хешлинг (1900–1979), которую называли Деде, появилась в доме у Ренуара шестнадцатилетней, в 1916 году[1517]. На фотографии, воспроизведенной на с. 351, она стоит рядом с Ренуаром; на мольберте – полотно, для которого она позирует, «Торс (Этюд обнаженной)», примерно 1918 года[1518]. 19 декабря 1916 года Андре пишет про нее Дюран-Рюэлю: «Он творит чудеса. У него появилась модель, которая ему очень нравится, и он мечтает о великих свершениях»[1519]

. В своей книге 1931 года Андре подробнее описывает, какую важную роль сыграла Деде: «Наконец-то в последние четыре года жизни счастливое открытие – прекрасная розовощекая блондинка – позволило Ренуару осуществить свои мечты и, по сути, вернуло ему молодость… Он все свое время посвящал многочисленным изображениям купальщиц, или одалисок, или цветов, или пейзажей, среди которых солнечными лучами сияют женщины»[1520].

Деде заменила Габриэль в роли натурщицы, а Большая Луиза – в роли кухарки. Если раньше любой, желавший видеть Ренуара, должен был получить разрешение Габриэль, то теперь от вторжений извне художника оберегала Большая Луиза. Например, когда один торговец захотел приобрести работы Ренуара, он в мае 1917 года попросил Гино: «Не могли бы Вы деликатно переговорить с ним или, если это предпочтительнее, действовать через Луизу? Она сообщит Вам все важные сведения»[1521].

Что касается Габриэль, она так и жила с Конрадом Слейдом в отеле «Савурнен» в Кане до первых месяцев войны, после чего они на год перебрались в Афины[1522]. Когда в июне 1915 года не стало Алины, они вернулись в Кань и снова поселились в «Савурнене»; там они и проживали в марте 1918 года, когда Габриэль написала письмо Жанне Робине[1523]. Габриэль не стала больше работать натурщицей – этого не позволяло ее новое положение, но продолжала поддерживать тесные связи с Ренуаром и его семьей. В знак приязни Ренуар подарил Габриэль восемнадцать своих картин – по одной за каждый год, который она служила ему моделью. Этот щедрый дар включал в себя четыре портрета самой Габриэль, а также другие портреты, натюрморты и пейзажи[1524]

. В последние годы жизни Ренуара Габриэль часто была с ним рядом. Например, в январе 1916 года Кассатт пишет мадам Дюран-Рюэль: «К обеду у меня был Ренуар. Он слаб. По счастью, поблизости от него живет эта женщина, впрочем она очень устала»[1525]. Кроме того, Габриэль опять стала источником сведений о состоянии здоровья Ренуара. Например, в мае 1917 года Андре пишет: «У нас довольно давно нет никаких новостей о Ренуаре. Последние известия были от Габриэль, которая только что приехала из Каня»[1526].