Ренуар. Частная жизнь

Для Ренуара этих собраний, скорее всего, было недостаточно, поскольку на деле его ощущение отчужденности проистекало из проблем с поиском нового художественного направления, что вылилось в 1884 году в энгровский импрессионизм. Этот новый стиль с акцентом на линии так радикально отличался от стиля всех остальных импрессионистов, что Ренуар оказался в полном одиночестве. Прежний его классический импрессионизм 1881–1883 годов, воплощенный в «Белокурой купальщице» 1881-го и ее копии следующего года, не удовлетворил его стремления к простоте и величественности. К 1884 году он сосредоточился на разработке новаторского стиля, приметами которого были тщательно детализированные фигуры первого плана на импрессионистически-эскизном фоне. Термин «энгровский импрессионизм» внутренне противоречив, поскольку энгризму свойственны четко очерченные, скульптурные фигуры, тогда как у импрессионистов фигуры лишены как четких границ, так и массы. Энгровский импрессионизм вобрал в себя скульптурность Сезанна, четкий контур и точность деталей Энгра, простоту и величественность Рафаэля и помпейских фресок, а также цвет, свет и фактурный мазок ренуаровского импрессионизма. В работах этого нового стиля лица некоторых персонажей Ренуара («Этьен Гужон», «Пьер Гужон», «Девушка, заплетающая косу» (изображена Сюзанна Валадон), все работы 1885 года; «Женщина с веером» и «Девушка с лебедем», обе 1886 года[559]⁾ похожи на маски и заставляют вспомнить картины Сезанна[560]

.

Постепенно совершенствуя этот стиль, Ренуар отказался от избыточной жесткости. Если основной целью импрессионизма (как в «Бале в Мулен де ла Галетт») было показать жизнь в ее постоянном движении, то в энгровском импрессионизме (что видно в ключевой работе этого стиля «Большие купальщицы», 1887; см. о ней в третьей главе[561]) фигуры первого плана как бы застыли на миг, притом что фон остался импрессионистическим. Ренуар поставил перед собой задачу создать новый тип настенных росписей, альтернативу работам Пюви де Шаванна[562]; в нем простота и величественность классицизма должны были сочетаться со светом и яркими цветами импрессионизма – такие работы подходили бы для украшения стен общественных зданий или богатых домов. Картину «Большие купальщицы» он снабдил подзаголовком «Эксперимент в области декоративной живописи».

Люси Берар. 1883. 35×27 см. Художественный институт Чикаго. Собрание мистера и миссис Мартин Райерсон

В 1884 году Ренуар поставил первый эксперимент с энгровским импрессионизмом, написав портрет младшей дочери Поля Берара. Годом ранее он изобразил трехлетнюю Люси в белой блузке и платьице без рукавов. Когда ей исполнилось четыре года, Ренуар написал ее снова и сообщил Берару, что еще не закончил «головку Люси в моем новом стиле», шутливо заявив, что стиль этот станет «последним словом в искусстве… человеку свойственно считать, что он изобрел поезд, пока он не заметит, что поезд не едет… Хоть и поздновато, но я научился ждать, поскольку у меня было довольно вот таких фиаско»[563]

. Считается, что первую свою работу в стиле энгровского импрессионизма Ренуар написал в 1884 году с фотографии. Несколько позже, летом 1884-го, гостя в Варжемоне у Бераров, он развил этот стиль в групповом портрете, размером подходящем для выставки, – «Полдень детей в Варжемоне»[564]. В центре изображена Люси с куклой в руках, десятилетняя Маргарита читает книгу на диване слева, а четырнадцатилетняя Марта рукодельничает справа. Эта картина стала первой крупной работой Ренуара в новом стиле энгровского импрессионизма. В 1884 году он продолжал экспериментировать в этом стиле – примерами служат портрет мальчика Поля Хэвиленда и жанровая картина «Девушка в соломенной шляпке»[565].

Ренуар не единственный из импрессионистов пытался выработать собственный уникальный стиль. В марте 1884 года Моне написал жене, что терзания Ренуара лежат в русле мучительных творческих исканий других импрессионистов: «Ренуар пишет… что все время пишет, а потом соскабливает. Мы [импрессионисты] действительно находимся в мучительном поиске, и все же нас постоянно критикуют за бездействие»[566]

. В то время, в мае 1884 года, Дюран-Рюэль, основной агент большинства импрессионистов, находился на грани банкротства из-за краха банка «Юнион женераль» двумя годами ранее. Ренуар и Моне предлагали ему распродать их работы по низкой цене, Ренуар же писал: «Что касается картин, можете идти на любые жертвы [продавать их дешево], не переживайте. Я Вам напишу другие, еще лучше»[567].

В июне этого года, в период творческой и финансовой нестабильности, Алина забеременела. Ренуару было сорок три года. Его отцу на момент рождения сына Огюста было сорок два, – видимо, художник решил, что дальше тянуть некуда. В отличие от тех времен, когда его детей вынашивала Лиза, теперь и Алина, и Ренуар были уверены, что смогут воспитать своего ребенка. Тайная связь Ренуара с Алиной была прочной, хотя все остальное в мире представлялось шатким.