Репетиции

Перестав быть апостолом, Петр, как и другие одиннадцать, много думал о жизни, которую он прожил. Годы его апостольства были самые долгие, и к пониманию, что то, что они делали вслед за Сертаном, или недостаточно, или неправильно и Христос не откроется ни им, ни их потомкам, они ждут Его напрасно, — к этому он пришел позже всех. Это было страшным выводом из их невиновности, и ему, чтобы принять его и мочь сказать остальным, надо было знать, почему так и что они должны теперь делать. Он обязан был научить их, что они должны делать, потому что иначе получалось, что он забирал у них все и ничего не давал взамен. Конечно, они бы не поверили ему, никто из них бы не поверил, все бы сказали, что в нем всегда было мало веры: по внешности жил как святой, но веры в нем было мало, потому и не дано ему было стать учеником Христа, и он сам, подумав, что они скажут это, испугался, что так оно и есть, они правы. Он снова повторил все, что было в его жизни, и снова убедился, что он верил и не виновен. Тогда же он понял, что в жизни, которой они жили после смерти Сертана, ответа нет, она была целиком построена Сертаном, и если ответ вообще был, он был за ее пределами. Но о другом мире Петр почти ничего не знал. За годы, что он был апостолом, он видел совсем немного людей, которые были не связаны с постановкой Сертана: нескольких коробейников, купца, который время от времени наезжал в деревню, якутов, связи с которыми тянулись еще со времен Березняков, десяток бродяг — деревня стояла на отшибе, и они попадали сюда редко, — и наконец Кислицкого, который был не похож на остальных чужаков и которого Петр оставил напоследок, уже понимая, что если что и может помочь им, сказать, как сделать, чтобы Христос пришел, то это слышанное от поляка.

Быстро, нигде не задерживаясь, Петр перебрал якутов, купца и бродяг, а затем начал тщательно, с мелкими подробностями — из-за чего работа заняла больше недели — вспоминать и записывать все, что говорил Кислицкий, когда же, окончив, подряд прочитал, — увидел, что теперь знает, почему все так, почему жизнь людей длится и длится, сил жить ни у кого не осталось, в мире все больше греха, горя, страданий, а Спаситель не слышит тех, кто молит Его и ждет.

Среди партии бумаг, которые я купил у Кобылина при нашей первой встрече, сохранилось семнадцать листов с записями, восходящими к Кислицкому. Все они сделаны рукой Петра, но это, без сомнения, не первоначальная версия, а уже завершенная работа, судя по косвенным данным, хорошо известная во Мшанниках под названием «Слово апостола Петра», — в разное время я получил от Кобылина еще пять ее копий. «Слово» представляет собой краткое, часто отрывистое изложение Ветхо- и Новозаветных эпизодов и притч из Талмуда, причем текст построен так, что каждому из фрагментов предшествует вывод из него, а он сам выступает как подтверждение и иллюстрация вывода. В «Слово» вошли следующие главы Библии: История Ноя, Обетование Бога Аврааму, одно и второе — о вечной жизни народа, который произойдет от Авраама, обетование Бога Иакову, другие обетования Бога евреям, разрушение Содома и Гоморры, Моисей в Синайской пустыне, спасающий сделавших себе золотого тельца евреев от гнева Господа и гибели, Христос и тирянка и слова Христа, что Он послан только к погибающим овцам дома Израилева, толкование слов Петра из деяний апостолов о том, что обращение всех иудеев к Христу предварит второе пришествие Спасителя и торжество праведных, еврейское предание, что мир держится на 36 ламедвавниках-святых: ради них Господь не разрушает его, и если бы их было хоть на одного меньше, мир бы не устоял.

Вывод, который апостол Петр делает из этих глав, следующий: мир страшен, он — зло, идет это зло от людей, они знают, что творят, но остановиться уже не могут, помочь им невозможно, они неисправимы; Господь не раз хотел истребить их, но всегда правосудию мешали праведники — они не давали Господу покарать грех. Живя с евреями и среди евреев, они защищали и покрывали убийц, насильников, прелюбодеев, идолопоклонников, воров; именно праведники в ответе за те страдания, которые есть в мире. Разрушив его, предав его огню, землетрясению, потопу, хищным зверям и ядовитым гадам, Господь спас бы праведных перед Ним, взял бы их к Себе для вечной жизни, но они предпочли остаться в народе и не дать миру погибнуть. Этот вывод — расчет Петра и с собственной праведной жизнью.