Реплика в зал. Записки действующего лица

Но я не послушался. И далее произошло все то, о чем здесь рассказано. И русский театр узнал своего первого Льва Толстого. Да, как мне и предсказывали в министерстве, "Ясную Поляну" показал, хотя и один из лучших в России, но все-таки единственный театр. Тема - не для массового тиражирования. Через пять лет вышел на поклоны в Малом театре Ион Друцэ с пьесой "Возвращение на круги своя". Второго театра для его пьесы о Толстом тоже не нашлось. Даже эпатажное сочинение Сергея Коковкина "Миссис Лев" не пошло дальше "Театра современной пьесы".

И все-таки, думаю, рассказ о трагедии Толстого, знание этого, освоенное театром, необходимо людям на путях постижения нравственности и духовности.

В сегодняшней России, где по неофициальным, а, значит, скорее всего, верным, сведениям разница между самыми бедными и самыми богатыми стала небывалой в мире - в пятьдесят раз, в такой стране, хотя бы ради самоспасения, нельзя не помнить о человеке, которому было стыдно жить в довольстве, при знании, что вокруг десятки миллионов нуждающихся, обделенных и просто нищих. Ему стало стыдно - он все отдал людям и ушел из дома. Сегодня незлободневно вспоминать про стыды такого рода, процветают бесстыжие и расторопные. Если забудем, предадим забвению нравственные уроки своего гения никогда не избавимся от нищеты и пагубы. Его уроки выстраданы и, конечно, не напрасны. Наши души непременно запросят высокого. И тогда с новой силой, на иных рубежах потянутся они к Толстому, к тому, чем и как он жил.

Тогда наверняка люди не забудут сказать спасибо Александру Щеголеву за то, что не побоялся быть первым в толстовской роли, первым и в высшей степени достойным. Да и тех, кто был с ним рядом, вспомнят, наверное.

Для этого стоило жить.

II. "ХОЧУ ВИДЕТЬ ЭТУ ОСОБЕННУЮ ДЕВУШКУ"

Здравствуй, Наташа!

Кто не знает слов, давно ставших почти крылатыми: "Зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей"! - этакое элегантное пародирование советских штампов. Тональность , конечно, шутливая, но достижения тем не менее в данном случае перечислены точно. Но все-таки не все.

К заслугам Советской власти надо бы отнести, думаю, еще и создание в стране широкой сети театров специально для юных зрителей - тюзов. Со стационарными помещениями, специально подобранными труппами, с немалым числом режиссеров-энтузиастов, с собственным репертуаром, они приобщали и малышню, и отроков к миру эстетики, они воспитывали, увлекая. Еще в классе пятом увидел в тюзе "Снежную королеву" - а всю жизнь она перед глазами.

Ничего похожего в мире не было - такого масштабного, последовательного, на государственные деньги существующего тюзовского движения. Глядя на нас, стали вводить подобное на Западе. Раскусили важность. Когда движение стало международным, набрало силу, обогатилось опытом, у нас оно, наоборот, пошло на убыль и зачахло. С приходом новых времен в хаосе перераспределения приоритетов среди первых пострадавших оказались театры юного зрителя. Не нашлось таких сил, которые взяли бы их под защиту. Может быть и потому, что на дешевых детских билетах капиталов не наваришь.

Но в данном случае вспоминаю времена тюзовского расцвета. Помню, как к руководству Московским тюзом пришел Юрий Жигульский. Его в 1975 году перевели из Свердловска, где он много лет возглавлял тамошний ТЮЗ. Вот кредо режиссера, изложенное в его книге "С детства и на всю жизнь...": "ТЮЗ - это не один театр, а целых три театра, мирно сосуществующих. Первый - театр для Детей... Это понятно. Но детство однажды кончается, и появляется необходимость совсем в другом театре - театре Отрочества, потому что, как писал Л. Н. Толстой, "молодой человек вдруг замечает, что его взгляд на вещи совершенно изменяется, как будто все предметы, которые он видел до тех пор, вдруг перевернулись к нему другой, неизвестной еще стороной". А потом необходим театр для Юности. Но Юность, как известно, изо всех сил старается доказать, что она уже абсолютно взрослая и, конечно же, презирает детский театр. Однако я верил: если на сцене театра будет настоящая жизнь, где существует и настоящая любовь, и человеческое вероломство, где молодой человек обретает призвание или где его подстерегает душевная черствость и он предает себя, где он находит друзей, - тогда молодые люди не будут стесняться и презирать такой театр, а назовут его своим. А это - высшая степень признания".

При таких убеждениях, думаю, совсем не случайно именно Ю.Жигульскому пришла в голову мысль поставить к 150-летию со дня рождения Льва Толстого некую, рисующуюся поначалу в неопределенных фантазиях, пьесу под названием "Наташа Ростова". В основе ее, понятно, - роман "Война и мир".

Такую пьесу Ю.Жигульский предложил написать мне.