Реплика в зал. Записки действующего лица

Замечу, что до этого я следовал принципу: не делать инсценировок и всяческих переложений чужих сюжетов на свой лад. Пока молод, воображение свежо, полагал я, надо работать по своим сюжетам. Инсценировками можно заняться в старости. Но в данном случае я не колебался ни секунды - это же был Толстой!

В четвертый раз за жизнь стал перечитывать "Войну и мир". Обнаружил много для себя нового. Таинство классики - сколько ни перечитывай, а все будто впервые. Но теперь не только читал - том за томом, а еще и конспектировал, а точнее, коротко записывал, что произошло, где, кто действовует в каждом следующем эпизоде.

Так из огромного тела романа выделилась его конструкция. Стало зримым соотношение частей, упростилось восприятие череды событий. И вот сухой скелет, выделенный из огромного романа, лежал передо мной, уместившись на двух листах большого формата. Эпизоды с Наташей подчеркнул красным. Так сделал первый шаг к пьесе...

В заявке на пьесу, которая перед началом работы пошла в министерство культуры, было написано так: "Эпопея "Война и мир" никак не реализуема на подмостках в своем полном объеме. Такое намерение полностью бессмысленно. Классик видел свой замысел воплощенным именно в романе, в романе и воплотил. Пьеса же по нему должна быть сложена по иным, не прозаическим, а драматургическим законам. И в этом смысле она должна претендовать на то, чтобы быть самостоятельным художественным произведением, имеющим собственную структуру, свое внутреннее движение и сцепку характеров, иными словами - оригинальную художественную концепцию. Вместе с тем, эта пьеса, конечно, обязана быть верной духу первоисточника, максимально точно передавать суть и особенности классических образов".

Роман - чтение, пьеса, в конечном счете, - зрелище. И то, и другое вначале пишется словами на бумаге, но как по-разному! Прозаик волен разместиться со своим сюжетом, описаниями, размышлениями хотя бы и в нескольких томах, драматургу отведено семьдесят страниц, которые при чтении вслух с паузами должны звучать не более двух-трех часов. Но у зрителя должно сложиться впечатление, что он целую жизнь прожил за это время, успев к тому же и наплакаться, и насмеяться.

Что говорить, проза, перевоплощаясь в пьесу, неизбежно теряет много замечательного из своего сугубо прозаического. Особенно если она гениальная, когда само сцепление слов бывает таинственно неотразимым по впечатлению и неуловимым для анализа.

Где правит бал "игра слов", другим "играм" вроде бы делать нечего. Но если эти самые, условно говоря, "другие игры", все-таки хотят вступить в состязание с прозой, то обязаны сильно изощриться в привлечении собственных средств выразительности, объединив усилия драматурга, режиссера, актеров, художника, композитора. Если все хорошо постараются, может быть и станет "по мотивам" в достойной степени созвучно оригиналу...

Уже на том, первом этапе работы стало ясно, что только расставить в ряд эпизоды, в которых присутствует Наташа, - значит, получить лишь примитивную иллюстрацию, мало способствующую созданию полнокровного образа. Ведь Наташа высвечена и "разработана" писателем в сложнейших художественных связях и сплетениях с образами Андрея, Пьера, с родителями, с Борисом, Анатолем, с другими персонажами, причем не только в, так сказать, приватном, личностном плане, а еще и как носительница, живое и трепетное воплощение важнейших толстовских идей.

Наташи нет вне ее мира. Драматургия обязана воссоздать мир Наташи.

Словом, для того, чтобы спектакль произвел целостное художественное впечатление, в основе должна быть полноценная пьеса, а не склеенные по порядку кусочки романного текста. У пьесы обязаны быть собственные начало, середина, конец, точно рассчитанная кульминация, да и каждый эпизод должен строиться не в принципах прозы, а драматургически. Ну, скажем, если персонаж появляется в какой-то отдельно взятой сцене в одном состоянии, но выйти он непременно должен в другом...

При переводе прозы на язык сцены, может вдруг оказаться, что в огромном романе именно для пьесы не находится нужного текста! Он не написан автором, потому что не был нужен роману. А пьесе без него не обойтись! Где взять? Надо сочинять самому.

Вот, скажем, Толстой сообщает, что князю Андрею захотелось увидеть Наташу в ее доме - увидеть "эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание". Ясно, в спектакле не обойтись без сцены первого посещения Андреем дома Ростовых.

Открываем роман: есть она там? Конечно, есть. "Строить действие" Толстой умел великолепно, мы же знаем, каким он был замечательным драматургом! Но в данном случае под его пером рождался не "Живой труп" или "Плоды просвещения", а роман, проза. Он описал первое посещение Андреем дома Ростовых, но именно "описал", не прибегнув к диалогам, не употребив вообще ни одной реплики. Читаем: "Он смотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое". Как сообщить не читателям, а зрителям о новом и счастливом, что произошло в душе героя в тот момент?..