Реши это

Через несколько мгновений он наконец поднял на меня глаза.

– Где мое мороженое?

****

После того вечера меня начали беспокоить перепады его настроения. Он менялся по мановению руки. В одну секунду он был в порядке, а в следующую уже ругал меня.

– Я думаю, ему нужно к кому-то обратиться, – сказал я мистеру Коксу по телефону.

– Я согласен, но не из-за перепадов настроения, – сказал он, его тон по телефону был непримиримым. – У него нет перепадов настроения.

– Не могу не согласиться.

– Но у него нет, и никогда не было. Даже когда он пил и употреблял наркотики, он был ровным. Либо вверх, либо вниз, но ничего промежуточного.

– Тогда как вы объясните...

– Слушай, я постоянно разговариваю с Брентом, и он говорит, что Ник ведет себя замечательно, если не считать его оперных разборок с тобой.

– Тогда, видите? Проблема во мне. Я должен подумать о том, чтобы передать эту работу кому-то другому.

– О нет, нет, мистер Барнс, мы почти вывели его из леса и приступили к реальным и долгосрочным переменам. Давай не будем сейчас раскачивать лодку.

– Да, но...

– Он не был трезв так долго с восемнадцати лет.

Но если я каким-то образом провоцирую его, это не способствует его выздоровлению.

Я чувствовал себя на грани, чего терпеть не мог, поэтому пошел поплавать, чтобы успокоиться, принял душ, а затем отправился на кухню, чтобы взять что-нибудь выпить, где нашел Кэлли и решил, что не помешает поговорить с кем-то, кроме мистера Кокса, о том, что меня беспокоит.

– Не думаю, что ты его расстраиваешь, – сказала Кэлли. – По крайней мере, не так, как ты думаешь.

– Что, черт возьми, это значит? – спросил я ее, потому что, насколько я мог судить, Ник постоянно колебался между мыслью, что я, возможно, вроде как начинаю быть его другом, или что я - дьявол. С ним не было середины.

– С тобой он чувствует себя в безопасности, поэтому и затевает с тобой стычки, – заверила меня Кэлли. – Он проверяет, как далеко он может зайти.

– Но мы же не состоим в отношениях. Мы даже не друзья.

– А разве нет?

– Ну, в той мере, в какой я его корректор, да, но если он зайдет слишком далеко, я скажу ему, чтобы он шел к черту, и я уйду отсюда.

Она издала звук, похожий на недоверие, и в то же время скривила лицо.

– Обязательно, – твердо пообещал я ей. – Вот увидишь.

– Нет.

– Да, – непримиримо возразил я.

– Он знает лучше. Он знает, что ты никуда не денешься.

– Вот что я тебе скажу: как только я получу от мистера Кокса сообщение, что он считает Ника годным к работе, я отправлюсь домой ближайшим самолетом.

– Но так ли это?

– Да, – заверил я ее.

– Но так ли это на самом деле?

Я уставился на нее.

– Говорю тебе честно, да.

– Ты уверен?

– Кэл, да, серьезно, – настаивал я. – Уйду-уйду.

Она наклонила голову и сделала такое лицо, будто я был одновременно очаровательным и невежественным.

– Кэл, – подчеркнул я, желая, чтобы она меня услышала, – для меня это краткосрочно, а не долгосрочно, как для тебя, Марисоль и Феликса, – пояснил я на случай, если она не поняла, что происходит.

– Но так ли это?

– Да! – закричал я на нее.

– Почему ты кричишь на Кэлли? – Ник набросился на меня, когда пришел после того как поплавал. – Боже, ты все время такой козел.

Мне нужен был отпуск от работы.

****

Я был его почти постоянным спутником, его тенью. В некоторые дни он разговаривал со всеми, кроме меня, в другие до меня доносилось лишь ворчание, а иногда я получал целые фразы. Он ел за стойкой, разговаривая с Марисоль и Кэлли или с кем-нибудь из телохранителей. Я же чаще всего ел в одиночестве, а в редких случаях ходил на ужин. Я знакомился с людьми во время утренних пробежек и с некоторыми из них виделся регулярно. Я был удивлен, когда мне стали приходить приглашения. Было приятно, когда тебя приглашали, и еще приятнее, когда мужчины приходили в дом и не смотрели на Ника, а только на меня.

– Все, кого ты приводишь сюда, такие же старые, как ты, – прошипел он мне в первую субботу августа, расхаживая взад-вперед по моей комнате, пока я готовился к ужину.

Неделю спустя, когда двадцатитрехлетний технологический магнат захотел, чтобы я полетел с ним в Нью-Йорк на вечеринку, я застал Ника с немного ошеломленным видом.

– После этого я должен лететь в Берлин, – сказал мне заехавший за мной Зак Эшби, когда мы стояли вместе в гостиной. – Но когда я вернусь, пожалуйста, позволь мне пригласить тебя на ужин. Я с удовольствием угощу тебя вином, ужином и отвезу домой.

Он не был традиционно красивым мужчиной, но чем больше времени я проводил с ним, тем чаще замечал блеск в его глазах, плавную манеру держаться и то, что, когда я поднимал голову, мне доставалась каждая капля его внимания. Конечно, он не знал меня настоящего. Я был в режиме ремонтника, поэтому вел себя наилучшим образом, но все равно его интерес был лестным, как и тот факт, что он не мог оторваться от меня.

– Ты должен трахнуть этого парня, – сказал мне Ник следующим днем, его тон был ехидным и атакующим, пока он расхаживал по кухне взад-вперед, мешая Марисоль. – Я могу достать тебе виагру. Тебе она наверняка нужна.