Реши это

– То есть я белый, но Си - черный, и его жена белая, а Мёрса усыновили из Кореи, поэтому он выглядит не так, как можно было бы ожидать по его имени... Но мне просто интересно, думаешь ли ты, что мы в безопасности.

– Думаю, да, – успокоил я его. – Но если что-то будет не так, я не позволю никому из вас там оставаться, и на всякий случай у меня к лодыжке пристегнута «Беретта».

Его брови приподнялись, а глаза стали круглыми.

– Должен сказать, что так я чувствую себя гораздо спокойнее.

Я кивнул, изучая его. Он был красив, если вам нравились растрепанные волосы и жидкая борода. Он носил очки-пенсне, прикрепленные к цепочке, и несколько разных пирсингов в обоих ушах. Его одежда выглядела так, будто он в ней спал; помятость - это мягко сказано. Но пахло от него хорошо, не пачулями, а чистотой, как от мыла, а глаза были прекрасного бледно-нефритово-зеленого оттенка.

– Итак, Флинт, – мягко начал я, наклонившись вперед. – Почему Рико считает, что тебе нужна помощь?

– Что? – у него перехватило дыхание, и голос прозвучал как писк.

– Почему бы тебе не рассказать мне, что с тобой происходит?

– Я... ничего.

Я прищурился на него.

– Не хочу показаться грубым, но из-за того, что у тебя такие темные глаза, становится жутковато, когда ты так смотришь, – сказал он со страдальческим видом. – Я имею в виду... кто-нибудь говорил тебе об этом раньше?

– Нет, – солгал я, выжидая.

– Ладно, возможно, у меня небольшая проблема с азартными играми.

Со всех сторон сразу раздались громкие стоны, кто-то ругался, кто-то смеялся.

Его лицо напряженно сжалось.

– Хей.

Он посмотрел на меня сузившимися глазами.

– Очень даже поправимо.

Его глаза расширились, и он сел прямо.

– Я пытался.

Я медленно усмехнулся.

– Мы никогда не пытались. Я и ты.

– Я не знаю, если...

– Это будет здорово, вот увидишь.

– Что будет?

– Жить в доме Ника.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Ника, который взглянул на меня. Слегка кивнув мне, Ник снова посмотрел на Флинта и показал ему большой палец вверх.

Что бы это ни было, он был готов помочь. Это то, что ты делаешь для своих друзей.

****

Я смотрел, как шоссе переходит с восточной трассы I-64 на съезд 96 и 627 на Мемориальную аллею ветеранов. Направления, маршруты - это то, на что я всегда обращал внимание, с тех пор как в детстве мне приходилось помогать маме ориентироваться, когда мы ездили по стране. Я читал карту, это была моя работа, и я всегда знал, где нахожусь. Это было важно для меня.

Когда мы проезжали последний отрезок пути по южному шоссе KY-89, Ник встал и опустился на сиденье рядом со мной.

– Так что там насчет того, что Флинт будет жить у меня дома? – почти хныкал он.

Я улыбнулся ему.

– Ему нужна помощь, и ты как раз в подходящем месте, чтобы помочь ему.

– Да, – согласился он, – но у меня есть новости. Коннер тоже едет.

– Прости?

Он застонал и покачал головой.

– Коннер хочет стать чистым, поэтому он хочет остаться со мной после реабилитации. Что я могу сказать, нет?

Я улыбнулся ему.

– Смотри-ка, ты платишь вперед.

– Дело не во мне, а в тебе, – сказал он, взял мою руку, перевернул ее и переплел свои пальцы с моими. – Ты меня вылечил, и они это видят и хотят, чтобы ты повторил волшебство.

– Это не волшебство; ты действительно работал...

– Трудно, да, я знаю. Ты всегда приписываешь мне все заслуги.

– Потому что они твои, а не мои.

– Ты был катализатором перемен.

Я прищурился на него.

Он фыркнул от смеха, который закончился вздохом.

– Поцелуй меня.

– На глазах у съемочной группы?

– Да, – тихо сказал он, наклоняясь ко мне.

– Не знаю, – поддразнил я его. – Что подумают твои поклонники?

– Что они никогда не видели меня таким счастливым.

Я усмехнулся, наклонился вбок и поцеловал его в шею, взяв его руку в свою.

– Вы говорите очень приятные вещи, мистер Мэдисон.

– Это легко сделать, ты пробуждаешь это во мне, – пробормотал он. – И не отпускай мою руку, хорошо? Мне это нравится больше, чем я когда-либо думал.

Удовлетворение, которое я почувствовал, когда он повернул мое лицо для поцелуя, не было неожиданностью. Я уже несколько дней грелся в его внимании и желании, постоянно напоминая себе, что не должен привыкать к тому, что меня любит Ник Мэдисон. Все закончится, и очень скоро, и я вернусь к своей жизни, а он - к своей. Не было смысла влюбляться в человека, который путает благодарность с любовью. Проблема заключалась в том, что отвлечься от собственного счастья становилось все труднее и труднее.

****

За поворотом дороги, которую окаймляли, казалось, бесконечные мили белых деревянных заборов и бескрайние просторы голубой травы, характерные для конного Кентукки, мы выехали на грунтовую дорогу, которая вела на четверть мили к двухэтажному каркасному дому. Дальше и левее находился сарай с загоном, а справа - беседка. Я не увидел ни свиней, ни уток, но были куры и две большие черно-рыжие енотовидные собаки, наблюдавшие за нами с крыльца.