Реши это

– Конечно, – неуверенно ответил я, удивляясь тому, что некоторые люди просто все знают, они такие проницательные, как мой босс, моя мать, моя бывшая напарница, когда я работал детективом, Челл Амос, которая качала головой и говорила мне, кто полон дерьма и изменяет своей лучшей половине. Некоторые люди просто не задавали правильных вопросов, и мне всегда было интересно, почему.

Уронив руку, я глубоко вздохнул.

– Я не хотел...

– Нет, ты не хотел, – прохрипел он, прижимаясь ко мне боком, прежде чем обнять меня за плечи. – Ты был... я давно не разговаривал, по-настоящему не разговаривал, ни с кем.

– Я знаю, как это бывает, – ответил я ему, когда он повернул голову, и я почувствовал его теплое дыхание на своей шее, прежде чем его губы коснулись моей кожи. – Так что нам стоит выпить воды, – предложил я, потому что вдруг понял: да, у него было некое подобие отношений с мужчиной, который плохо спал без него, с мужчиной, который был женат, но он был готов сделать из меня средство для отвлечения.

Именно пиво замедлило мои рефлексы и заставило меня расслабиться, в то время как я должен был быть полностью на месте. Хорошо еще, что, когда шериф приехал со своими помощниками, я спрятал пистолет в своей комнате, в запертом оружейном кейсе.

– Привет, Дез!

Мы оба повернулись, а там стоял Ник и улыбался нам.

– Боже мой, великий знает мое имя, – сказал Дез, усмехаясь, указывая на себя.

Ник кивнул, а Дез высвободил руку, обхватившую мои плечи, выпрямился, чтобы больше не опираться на меня, и спрыгнул с крыльца, чтобы подойти к человеку с тремя платиновыми альбомами на счету.

Я наблюдал за ними, и когда Дез оказался достаточно близко, Ник взял его за плечо и притянул к себе, чтобы поговорить. Пока он говорил, Дез обернулся ко мне, и я увидел, как его лицо расплылось в огромной ухмылке, а затем он начал смеяться. Догадаться о том, что сказал Ник, было довольно легко.

Я понял, что Дез заинтересовался мной, и, очевидно, Ник тоже принял это к сведению и дал Дезу понять. Возможно, он говорил ему, что внешность обманчива, и я не тот парень, который собирается прижать его к стене и трахнуть. Он признался Дезу, что я предпочитаю, чтобы меня держали, а не я сам. В свою очередь, Дез, очевидно, находил это забавным.

Встав, я ворвался в дом, поднялся по лестнице, с силой распахнул дверь в спальню, которую мы должны были делить с Ником, захлопнул ее за собой, а затем ударился о нее спиной, закрыв на ключ. Стоя один в темноте, вдыхая и выдыхая, чтобы не пробить рукой стену, я понял, что если бы не пил, то схватил бы чьи-нибудь ключи и убрался бы оттуда. Но поскольку я выпил гораздо больше, чем парочку, у меня не было другого выбора, кроме как попытаться впитать прохладный воздух в комнате.

Я был так глуп. Я знал, что лучше никуда не соваться. Завтра я возьму напрокат машину, чтобы иметь возможность сбежать. Это больше не было работой в Torus, я мог уйти в любой момент, и чем больше я думал обо всем, тем хуже становилось, пока я не понял, что должен уйти. Вытащив телефон, я начал искать такси, которое могло бы приехать и забрать меня.

Дверная ручка повернулась, потом еще раз, потом покачалась туда-сюда. Кто-то стукнул по ней с другой стороны, но я не издал ни звука.

– Лок?

Я сосредоточился на дыхании.

– Лок, – прорычал Ник и постучал в дверь. – Впусти меня.

Прошла секунда, и когда я заговорил, голос вышел подавленным и тяжелым.

– Не сейчас.

– Почему ты злишься? Какого черта ты злишься?

– Просто уходи, – приказал я, слыша унижение и боль в своем голосе и ненавидя то, как уязвимо я звучал.

– Я никуда не уйду!

– Говори тише, – упрекнул я его, проходя через комнату к тумбочке и зажигая там маленькую лампу. – Прояви уважение к людям, в чьем доме ты находишься.

– Я не тот, кто... впусти меня! – потребовал он, его голос загремел.

Я бросился обратно к двери.

– Почему бы тебе не вернуться вниз и не поговорить обо мне еще. Это должно стать поводом для очередного смеха.

– Что ты... Я что, смутил тебя, разговаривая с Дезом?

Конечно, смутил.

– Да, – прохрипел я. – Все эти разговоры о том, как я важен для тебя, были просто полным дерьмом, наверное, да, малыш?

– Малыш? – повторил он, его голос стал низким, недоверчивым и ледяным. – Что ты, черт возьми… сколько ты, блять, выпил?

– Уходи, – приказал я ему во второй раз. – Возвращайся на вечеринку. Я скоро уйду отсюда, и ты сможешь найти себе новую...

Он сильно ударил ногой в дверь.

– Хочешь сцену? Я устрою сцену. И она будет отлично смотреться в документальном фильме. Все и везде будут знать, что ты чертов псих!

Я снова вздохнул.

– Ты сделал мне больно.

Наступила тишина, а затем дверь скрипнула, словно он придавил ее своим весом.

– Я понятия не имею, что творится у тебя в голове, – сказал он, и я услышал в его голосе отчаянную нотку, словно он изо всех сил старался не сойти с ума. – Но если ты думаешь, что я позволю любому человеку, будь то друг семьи или нет, приставать к тебе, то ты сошел с ума.

О чем, черт возьми, он говорил?