Реши это

– Почему мне нравится, что ты раздражаешься? – промурлыкал он, глубоко вдыхая. – Пойдем, сядем у сцены, чтобы я мог тебя видеть. Вся эта история с Дезом сделает из меня убийцу.

Я уже был готов согласиться, когда оглянулся на Джина и Деза, увидел, что они оба теперь ближе к Даниэль, отметил, как сильно плачет Бет, и увидел, как Алан в это же время поднял пистолет и направил его на Ника.

– Нет, – прорычал я, повалив любимого парня на траву и опустившись над ним, прикрывая его своим телом, стараясь, чтобы ни одна часть его головы или спины не была открыта.

– Лок! – закричал Ник подо мной, звук был приглушен землей, но все равно разорвал меня, наполнив ужасом и яростью, потому что за мгновение до этого он был игривым и дразнящим, а теперь его голос превратился в пронзительный вой.

Подняв голову, я увидел, как один помощник шерифа ударил Алана сзади, повалив его лицом в траву и грязь, а другой выхватил у него из рук оружие. Командная работа - прекрасная вещь, и я был поражен тем, как быстро они обезоружили Алана.

– Слава богу, – пробормотал я, скатываясь с Ника и некоторое время лежа, глядя на звезды.

– Лок! – закричал Ник. Это было громко, так близко, как он был, и его руки были везде сразу, порхая по моей голове, груди и животу, прежде чем он схватился за мое лицо.

– Ник, – успокаивал я его, мой голос был спокойным и ласковым. – Милый, я в порядке.

– Что это было? – закричал он на меня.

– Режим телохранителя, – резко ответил я, нахмурив брови. – Горячо, да?

Он дрожал, глядя на меня.

– Нет? Не горячо?

Он начал задыхаться, и я сразу же понял, что он на грани гипервентиляции.

– Ладно, – прошептал я, садясь и наклоняясь поближе, чтобы обнять его.

Я понимал, что вокруг нас царит бедлам, но это не имело значения: мы с Ником были в своем собственном маленьком мире. Когда к нам пытались подойти другие, я отмахивался от них. Мы оба были невредимы, и я мог сам позаботиться о Нике.

Откинувшись назад, понимая, что одного комфорта недостаточно, я приказал ему.

– Закрой свой рот для меня и дыши через нос.

Но он паниковал и задыхался.

– Посмотри на меня, – прошептал я, и когда его взгляд встретился с моим, я заставил его снова закрыть рот. – Теперь медленно вдыхай и медленно выдыхай.

Он слегка раздвинул губы, но я снова их сомкнул, откинул волосы с его лица и поцеловал в лоб.

– Медленно вдыхай и медленно выдыхай, давай, милый, ты сможешь.

Прошли долгие минуты, пока я удерживал его челюсть, закрывая поочередно ноздри, а затем зарывался лицом в его волосы и гладил по спине, прежде чем он начал медленно дышать сам. Оно все еще звучало немного дрожащим и затрудненным, но его глаза не были остекленевшими от страха.

– Вот ты где, – похвалил я его, прижимая к себе. – Все хорошо, ты в порядке.

– Да кому я нужен? Это ты... ты... я мог тебя потерять.

– Нет, – заверил я его, целуя в висок. – Это ты был в опасности. Он не целился в меня.

Он бросился на меня, обхватил руками за шею, забрался ко мне на колени, и мне пришлось упереться рукой в землю, чтобы не упасть.

– Все в порядке, – пообещал я, положив руку ему на затылок и нежно массируя. – У нас все хорошо.

Его лицо было прижато к моей шее, и он все еще дрожал, держась так крепко, его дыхание не совсем выровнялось, то останавливаясь, то начинаясь.

– Мы должны выяснить, почему он хотел причинить тебе боль, ты так не думаешь?

Ничего.

Я прочистил горло.

– Знаешь, – сказал я, пробуя другую тактику, – в меня не раз стреляли, а я все еще здесь.

Захлебывающийся крик, когда он еще крепче вцепился в руку, подсказал мне, что это не тот способ успокоить его.

– Когда я работаю телохранителем, это и есть работа, верно? Ты обмениваешь свою жизнь на...

– О, блядь, нет, – рявкнул он, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в лицо. – Ты больше никогда не будешь телохранителем.

– Дорогой, это, возможно, единственная работа, которую я...

– Ты полон дерьма, – категорично заявил он. – Мы оба знаем, что из тебя получился бы замечательный школьный психолог, психолог-нарколог или, еще лучше, социальный работник.

– Социальный работник? – я прищурился на него. – Что мы говорили о наркотиках?

– Ты рыцарь, – сказал он мне, и я увидел, как он глубоко вдохнул и нормально выдохнул, отпустив последние остатки паники. – Так и есть. Ты не видишь доспехов, но они есть. Ты чемпион, и из тебя получился бы замечательный защитник детей.

– Я бы напугал детей до смерти, ты шутишь?

– Нет, – заверил он меня, взяв мое лицо в свои руки. – Они поймут, что ты - парень, стоящий между ними и миром, как и я.

– Да, но если бы у меня была такая работа, я бы не смог путешествовать с тобой.

– Я могу прилететь откуда угодно, у тебя будут выходные, и тебе все равно придется сначала вернуться в колледж, хотя могу поспорить, что, поскольку ты был копом, тебе зачтут некоторые предметы. Мы договоримся о встрече в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, когда вернемся домой.

Я нахмурился.

– Что?

– Ты просто строишь планы на мою жизнь, – проворчал я, хотя идея помогать детям до того, как они станут сломленными взрослыми, была очень заманчивой.