Рецепт любви

— Ничего особенного, — я покачала головой, пытаясь сохранить выражение лица, не осознавая, что все еще испытываю неловкость из-за визита Клэр.

Весь день у меня скручивало живот, включая острую пульсацию в боку. Физические проявления моих тревог прекратились с тех пор, как мы с Роуэном стали… Роуэном и мной, но я не вылечилась. Я никогда не излечусь. Нет, если только не пройду какую-нибудь интенсивную терапию, а я действительно не хочу открывать эту банку с червями.

Я могла бы с этим смириться. Но мне интересно, сможет ли Роуэн. Повлияет ли это на его чувства ко мне. Конечно, он знал, что я не в порядке, может быть, слегка нервная, но он понятия не имел, насколько я сходила с ума на самом деле.

И не важно, насколько это плохо, я планировала скрывать это от него так долго, как только смогу.

Я попыталась вырваться из его хватки, но, как всегда, это не сработало. Он крепко обнял меня, с беспокойством наблюдая.

— Нора, — будто предупреждая, сказал он.

— Ты невозможен, — я драматично вздохнула, не обращая внимания на боль в животе. — Заходила мать Нейтана.

Я обратила внимание на сверкающий гнев в его глазах, напряжение в челюсти и сведенные брови.

— Расслабься, ковбой, — сказала я. — Я се уладила. Просто не очень хорошо переживаю споры, поэтому я немного… не в себе.

Роуэн крепко держал меня за руки и долгое время наблюдал за выражением моего лица, прежде чем заговорить.

— Если эта сука снова докопается, дай мне знать.

Я закатила глаза.

— Есть, капитан, — покорно ответила я, зная, что с ним спорить бесполезно.

Он поцеловал меня в макушку.

— Ты скоро закрываешься?

Я кивнула, взглянув на часы.

— Ага. Ты собираешься торчать здесь?

— Ага.

Мы с Роуэном вместе не так долго, чтобы наладить распорядок дня, но он у нас вроде как уже был. Он не всегда приходил в пекарню к закрытию, но проводил там большую часть времени. В другое время он был у меня дома, работал в оранжерее. Всего две ночи он не спал со мной, но потом приходил в пекарню в пять утра, ждал меня, чтобы трахнуть до беспамятства, прежде чем я начну свой день.

Я беспокоилась, что могу ему надоесть, что все происходит слишком быстро. Но ничего не говорила. Потому что мне все нравилось. Нравился он. Сильно. Жутко сильно.

Я была влюблена в него.

И для этого слишком рано.

— Я испекла лимонно-маковые маффины, — сказала я ему, указывая на подставку для тортов.

— Пытаешься откормить меня, кексик? — поддразнил он.

— Как будто это возможно, — я провела рукой по его прессу, похожему на стиральную доску, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Все поддразнивание исчезло из его глаз и сменилось голодом.

Я судорожно сглотнула, моя собственная потребность проснулась с удвоенной силой.

— Не задерживайся, — проинструктировал он. — После этого поедем ко мне домой.

Мое сердце сжалось от волнения.

— К тебе домой?

— Тебя это устраивает?

Я с энтузиазмом кивнула.

— Меня это более чем устраивает.

Мы проводили каждую ночь вместе у меня дома, так что мне было бесконечно любопытно побывать у него.

— Хорошо, — он наклонился, чтобы крепко поцеловать меня в губы. — А теперь закрывай пекарню, чтобы я мог забрать тебя к себе и трахать в каждой комнате, чтобы приходя домой, я думал лишь о твоей киске.

Срань господня.

У меня пересохло в горле, когда я поняла, что Тина находится всего в нескольких футах от нас. Роуэн оттащил меня от стойки поближе к арке, ведущей на кухню, а Фиона теперь стояла у стойки, препираясь с Кипом. Конечно, из-за гула кофеварки было маловероятно, что кто-нибудь услышал, что Роуэн прошептал мне на ухо, но мое тело было натянуто, как тетива лука, и готово к встрече с ним.

Он улыбнулся, проведя рукой по моей пылающей щеке.

— О, мы сделаем то, от чего ты будешь краснеть несколько дней, кексик.

Затем он отступил назад и неторопливо направился к стойке с тортами, чтобы взять себе маффин.

Я уставилась на его спину. Смотрела, как он легко и фамильярно обходил стойку, брал себе тарелку и шутил с Фионой, Тиной и Кипом.

Он выглядел невероятно нелепо, стоя за прилавком в своей рабочей одежде, весь такой мужественный и суровый в моей девчачьей пекарне.

Но все было таким правильным. Чертовски правильным.

Да. Я люблю этого человека.

*

Не знаю, чего я ожидала.

Может быть, что его дом — бревенчатая хижина посреди леса. Хотя, у нас точно не было «леса» как такового. Но что-то в этом роде.

Прочный, построенный вручную из деревьев, которые он срубил сам.

Я не ожидала увидеть коттедж на берегу моря. На самом пляже. Примерно в десяти минутах езды от города, где дома стали более разнесенными, а ландшафт более отдаленным.

Он съехал с дороги, проехал по короткой подъездной дорожке, и я увидела большой коттедж, который выглядел так, словно его спроектировала Марта Стюарт. Снаружи дом был покрыт серой черепицей, вдоль дорожки, ведущей к входной двери, росли розы. Дикий Атлантический океан был сегодня угрюмым, уходила осень, подкрадывалась зима. Сад вокруг был из диких растений. Когда я вышла из машины, меня приветствовал шум волн.

— Это твой дом? — спросила я. Я была ошеломлена и зачарована одновременно.