Рецепт любви

Когда она узнала, что я не только жила как мусор в трейлере, но и не смогла превратить во что-то приемлемое для нее и ее семьи, я начала ей активно не нравиться. Конечно, она никогда ничего не говорила прямо, никогда не делала ничего такого, что я могла бы донести до Нейтана. Она скрывала свои оскорбления, говоря лишь, что я слишком толстая для дизайнерских платьев, которые носили все остальные, о том, что с моей стороны на свадьбе будет пусто, потому что у меня нет семьи. Нейтан бы заметил, если бы попытался обратить на меня внимание. Но нет. Он позволил своей матери обращаться со мной так, как она хотела, не вмешиваясь и не заступаясь.

И когда она вошла в дверь пекарни, брезгливо вздернув нос, я не в первый раз подумала, как рада, что мне не придется иметь дело с этой женщиной всю оставшуюся жизнь.

Однако у меня было предчувствие, что в какой-то момент мне придется с ней поговорить. Не потому, что я отменила свадьбу — она уже излила на меня свой яд по этому поводу, — а потому, что Нейтана больше нет в городе. Он больше не «главный» в маленьком городке. Больше не тот сын, которым она могла бы хвастаться на своих благотворительных обедах.

И она собиралась обвинить меня. Потому что она никогда не видела Нейтана таким, каким он был, а я была козлом отпущения за все, что произошло в его жизни с тех пор, как он встретил меня.

— Уйдешь на кухню, детка? — спросила меня Фиона, не сводя взгляда с женщины в «Chanel», прижимающей сумочку к телу, как будто она шла по плохому району.

— Нет, — я улыбнулась последнему покупателю, когда Клэр подошла к прилавку. — Я могу с этим справиться.

Сейчас я чувствовала себя сильнее, чем когда-либо раньше. Свободнее с тех пор, как я дала себе разрешение отменить свадьбу. И да, с тех пор, как мы с Роуэном стали чем-то особенным. Он заставил меня почувствовать себя сильной. Заставил увидеть силу, которая уже была внутри меня.

Невероятно, насколько сильно эта женщина напоминала мне мою мать. Не по внешнему виду… Клэр носила короткие стрижки, а у моей мамы волосы длиннее, ниже плеч. Клэр была миниатюрной и худощавой, а мои формы достались мне от матери. Но обе они были накрашены косметикой «Estée Lauder», накачаны ботоксом и пахнули «Chanel № 5».

Они обе усовершенствовали способ смотреть на кого-то с презрение, не имея возможности пошевелить ни одной из своих лицевых мышц.

Тина бормотала оскорбления в адрес кофеварки, когда женщина приблизилась, но остановилась, как только та оказалась в пределах видимости.

Тина повернулась, положив руку на бедро, и посмотрела на мою бывшую почти свекровь с открытым презрением и враждебностью.

Мне было приятно видеть, как ее осунувшееся лицо напряглось в чем-то, напоминающем страх. Тина не была впечатлена или напугана властью, которой та обладала в этом городе.

— Клэр, — поприветствовала я ее, натянуто, но не тепло улыбаясь. — Что я могу предложить?

— Я здесь не ради… этого, — Клэр указала на стеклянную витрину, полную сладостей, с плохо скрываемым отвращением. Что имело смысл, поскольку с тех пор, как я ее знаю, я не видела, чтобы эта женщина съела больше нескольких кусочков салата или курицы.

— Я пришла сказать, чтобы ты вернула моего сына в город, — она обратила свое внимание на меня.

Я нахмурилась, глядя на женщину.

— Мы с Нейтаном больше не помолвлены, как тебе хорошо известно. Я не могу контролировать то, что он делает или не делает.

Клэр крепче сжала свою сумочку.

— Я точно знаю, что он был у тебя дома в ту ночь, когда просто уехал без предупреждения. Я знаю, что это как-то связано с тобой. У тебя всегда была над ним власть, которую я никогда не могла понять.

Ее острый взгляд пробежался по моему телу, сообщая, что, по ее мнению, мне катастрофически не хватает. Ее стандарты красоты пришли из эпохи, когда женщины должны были практически страдать анорексией, чтобы казаться желанными.

Хотя, к сожалению, та эпоха не покинула нас полностью.

Я мысленно вздохнула, положив ладони плашмя на стойку.

— У меня клиенты, — сообщила я ей, взглянув на небольшую очередь позади нее. — Если ты не собираешься что-то заказывать, боюсь, мне придется попросить тебя отойти в сторону.

С таким же успехом Клэр могла бы пососать лимон.

— Я выпью кофе. Черный.

— Хорошо, Тина? — спросила я.

— Поняла, — ответила Тина, ее пристальный взгляд был прикован к Клэр достаточно долго, чтобы та поерзала на своих дизайнерских каблуках.

Кофеварка снова ожила, когда я уставилась на Клэр, больше не желая позволять женщине смотреть на меня свысока, заставлять чувствовать себя ничтожеством.

— Нейтан сделал свой выбор, — сообщила я ей. — Я не имею никакого отношения к тому, что он уехал из города. К счастью, я больше не имею ничего общего ни с ним, ни с тобой.

Клэр резко втянула воздух.