Рецепт любви

— Я говорю о Кейтлин, — я ненавидела то, как звучало ее имя, ненавидела то, что обижалась на другую девушку, которая не сделала ничего плохого.

— Кейтлин? — эхом повторил он, выглядя смущенным.

Мои глаза защипало от слез, которых он не заслуживал, слез, которые я не хотела, чтобы он видел, катящихся по моим щекам. Я повернулась, высвобождаясь из его хватки, и переключила свое внимание на тесто.

— Она пришла вскоре после того, как ты ушел за Кипом, — пояснила я, все еще сдерживая слезы. — Наверное, ты что-то перепутал, раз она не знала, что тебя нет дома, и она, конечно, не ожидала увидеть меня, — я пыталась сохранить язвительность в своем тоне, но в конце он немного дрогнул. Я стиснула зубы, заставляя себя не расплакаться.

— Нора…

— Я приготовила ей кофе, — оборвала я его, не желая позволять ему изрыгать любые оправдания, которые могли сорваться с его губ. — Она пьет с большим количеством сливок. Сливки из кешью, если точнее. Она сама сказала. И в твоем холодильнике были сливки с кешью, — я заставила себя закрыть глаза на долю секунды, прежде чем продолжить. Я проигнорировала жгучую боль в боку, мысленно проклиная свое тело за то, что оно убеждало меня, что я умираю.

Я глубоко вздохнула, и перед моим взором заплясали черные точки.

— Теперь я знаю, что наши отношения оказались лишь каким-то быстрым вихрем, — выдавила я, — Мы вместе были настолько долго, что даже сливки не испортились, — тогда из глаз вырвалась сердитая слеза. Но я убедила себя, что это из-за боли, пронзившей мой бок.

Роуэн был рядом со мной. Слишком близко, почти полностью прижавшись к моему боку, когда я изо всех сил старалась сосредоточиться на тесте.

— Нельзя открывать дверь посреди ночи одна, Нора, — его тон был жестким, глаза сузились от гнева.

— Не превращай это в очередную чушь о том, что я слабая и уязвимая, а ты сильный мужчина, устанавливающий порядок для моей безопасности, — огрызнулась я.

Роуэн глубоко вздохнул через нос.

— Ты же знаешь, что я не об этом сейчас.

— Да, ты прав. Ты о девушке, которая стучалась в твою дверь, ожидая увидеть тебя. И заняться сексом, — я месила тесто с чуть большей силой, чем было необходимо.

Роуэн переместился на периферию моего внимания, не позволяя мне отмахнуться от него и сосредоточить все свое внимание на тесте.

Его рука сомкнулась на моем запястье.

— Нора.

Я вздохнула, уставившись на руку и раздумывая, стоит ли пытаться бороться с ним. Добром это не кончится. К тому же, если я продолжу вымещать свой гнев на тесте, мои булочки будут отстойными.

— Я не был монахом до того, как встретил тебя, Нора, — сказал он мне без тени злобы. Однако его взгляд был жестким и решительным. — Я не собираюсь выставлять себя в лучшем свете. Я трахал других женщин. Их было очень много.

Хотя я и осознавала это сама — чертовски ясно, что в наш первый раз он не был девственником, — мне было тяжело это слышать.

Мне не нравилось думать о его руках на других женщинах. Вдруг, он смотрел на них также, как смотрел на меня, говорил с ними таким же хриплым тоном.

Роуэн внимательно наблюдал за мной, в его глазах не было ни искорки. Между нами была намеренная дистанция, от которой у меня похолодело все тело. Я обхватила руками свой торс, обнимая саму себя.

— Важно, чтобы ты это знала. Знала, каким человеком я был до тебя, — он ущипнул себя за переносицу. — Я вернулся с войны совершенно разбитым. Без жизненно важных частей внутри себя. Я не был способен стать тем мужчиной, которым являюсь сейчас, с тобой, — в его глазах столько эмоций, что было трудно поддерживать зрительный контакт. — Черт возьми, с любой другой женщиной, я не был таким мужчиной, каким могу быть с тобой.

Мое тело согрелось от его слов, хотя это не правильно. К сожалению, мне казалось, что моя кожа горит, на верхней губе выступили капельки пота, потому что именно это происходило, когда я нервничала, злилась или была подавлена.

— Прости, — продолжил он. — Знать это и видеть — две разные вещи. Тебе, блять, не следовало этого видеть.

Он был прав. Я никогда не должна была этого видеть. И глупо было думать, что этот суперсексуальный мужчина не спал с другими девушками за свои тридцать семь лет на этой земле.

Он не требовал, чтобы я была целомудренной, девственной и неопытной, и я отказывалась от двойных стандартов, когда дело касалось противоположного пола.

— У нас с Кейтлин раньше были случайные связи. Она была одной из немногих женщин в городе, которые не пытались настаивать на обязательствах. Я не прикасался ни к ней, ни к какой другой женщине с тех пор, как ты стала моей. Даже не думал звонить ей, потому что этот город — гребаная фабрика слухов, и думал, что она знает о нас.

В этом он был отчасти прав. Наши отношения были главной новостью в городе. Буквально. Кто-то опубликовал даже статью в местной газете.

«Пекарь и строитель».

Я сохранила статью, желая вставить ее в рамку, но подумала, что это может показаться немного странным, поэтому она просто лежала в одном из моих многочисленных блокнотов, спрятанных от Роуэна, чтобы он не подумал, будто я слишком привязалась. А так и есть.