Рецепт Мастера. Спасти Императора! Книга 2

Даша выскочила из самолета первая. Придерживая висевшую на шее массивную полотняную сумку, она помчалась ко второму составу. На ходу обернулась. Тоненькая фигурка в черных джинсах, походных ботинках и черной маске бежала к царскому поезду с двумя револьверами в руках. Чуб была разодета точно так же, с тем лишь отличием, что, по понятным причинам, маску на ее лице заменяла марлевая повязка.

Она быстро поморщилась, проникшись словами Акнир: «Зачем нужна сотня, если у нас есть одна наша поэтка?»; она предпочла бы для красоты и законченности картины совершить похищение царя в одиночку.

Из похожих на прямоугольные коробки вагонов второго состава выскочили два десятка солдат. Быстро прикинув траекторию их движения, Даша выхватила из сумки «гранату» с Присухой, сорвала веревку с узелка и швырнула как можно дальше от себя. За первой последовало пять таких же посылок.

«Раз, два, три…» – начала она счет, отбегая назад.

Раздались выстрелы. Непонятная остановка посреди поля получила разъяснение в виде громоздкого аэроплана и одного-единственного похитителя, явившегося на верную смерть.

«Пять, шесть, семь…»

Дюжина солдат одновременно прицелились в нее.

«Восемь, девять, десять…»

В ответ Даша швырнула в них еще две «гранаты».

– Ложись!

Кто-то выстрелил, кто-то упал на землю, спасаясь от взрыва. Но «гранаты» не взорвались – из ситцевых тряпиц высыпалась сухая трава.

– Не стрелять! – крикнул офицер.

Зачем убивать безоружного одиночку-безумца, забрасывающего их какой-то смешной ерундой? Разумнее узнать, какой-такой идиот затеял сие обреченное похищение.

«Одиннадцать, двенадцать, тринадцать»

– Взять живым! – крик офицера вышел неуверенным.

Никто не спешил выполнять его приказ, солдаты замерли. Воспользовавшись их промедлением, Даша принялась интенсивно опустошать свою сумку.

– Господи, – болезненно вскрикнул вдруг офицер. – Что же мы делаем?.. Как же мы можем?.. Опомнитесь, господа, что с нами сталось? Остановитесь!

«Началось», – подумала Чуб.

Передние ряды стояли, вдыхая Любовь. Из вагонов выскочило уже около сотни человек, но их остановил офицерский приказ.

– Остановитесь! Ведь это же царь… Царь-батюшка наш, Богом нам данный!.. Наш царь и владыка… Как же мы могли, как могли?.. Кого мы послушали? Боже, прости нас! – с неподдельным страданием в голосе пропел офицер.

– Боже, прости нас, – бросив наземь ружье, стоящий рядом солдат закрестился.

– Боже милосердный, прости, коли можешь! – упал на колени второй.

– Что вы делаете? Прекратить! – к ним бежал другой офицер. – Это же заговор! Разоружить их немедленно.

Приказ прозвучал сущей бессмыслицей: один за другим солдаты бросали ружья и падали на колени.

– Боже, Царя храни! – уже запел кто-то.

– Сильный, державный, царствуй на славу… – хор окреп. Несколько секунд он звучал на удивление ладно и слаженно, затем песня распалась на звуки и выкрики – задние ряды набросились на передние. Из поезда выскакивали все новые и новые силы.

Даша Чуб безмятежно сложила руки на животе.

«Один, два, три…»

Они бежали, чтоб убить взбунтовавшихся, убить полюбивших, убить раскаявшихся, но, проскочив тринадцать шагов, бросались в объятия несостоявшихся жертв. Второй офицер давно стоял на коленях, истово крестясь и рыдая. Подобно впервые примененным в Великой войне страшным отравляющим газам тотальная любовь не знала поражений.

Чуб бросила всего около пятидесяти «гранат», и она же убедила неофитку Акнир: больше сотни им не понадобится. В свое время ей хватило всего одного узелка с Присухой, рассыпавшейся в кармане ее шубы, чтобы десятки влюбленных водителей неслись за ней по киевской трассе… По правде говоря, сейчас ее беспокоило другое: «всего пятьдесят» могло быть слишком много. Смогут ли влюбленные оправиться от такой дозы безумной любви?

– Боже, Царя храни, – гимн воскрес. Три сотни коленопреклоненных человек запели:

Сильный, державный,

Царствуй на славу нам;

Царствуй на страх врагам,

Царь православный!

«Вот и все», – сказала себе Даша Чуб.

Случившееся заняло не дольше пятнадцати минут. Она оглянулась. Демонстративно грозя им пистолетами, Акнир вела к самолету семерых людей: мужчину и женщину, четырех девушек и мальчика-подростка, прижимающего к груди спаниеля. Теперь все окна царского поезда были расшторены, во всех виднелись испуганные лица.

Даша поморщилась:

«Я могла бы сделать это все и одна»

Она вполне могла бы обезвредить охрану, потом вывести из первого поезда Семью – куда б они делись, немного подождали б и все. И Акнир была с ней совершенно согласна:

« Похитить Семью ты можешь и без меня. Но только я могу попасть туда, куда мы их повезем. А раз уж мы все равно летим вместе, разумнее играть в четыре руки. Я задержу их в поезде, пока ты не закончишь. А то еще попадут под случайную пулю.»

– Царь, царь-батюшка!

– Это же царь!!! – взвыл хор с такой неистовой страстью, что от неожиданности Чуб схватилась за уши.

Мужчина остановился.

– Прости нас, батюшка… Прости глупых, убогих… – присушенные протягивали к нему руки в мольбе.

– По что ж мы тебя…