Ревизия командора Беринга

Великое ликование было в те дни на Москве. Фейерверки взмывали в небо. Били заряженные вином фонтаны. Весело, шумно праздновала Москва начало самодержавного правления Анны Иоанновны. Сама императрица тоже была весела. Уже послала она на Митаву людей, привезти поскорее своего любовника, Эрнста Иоанна Бирона. Скоро должна была завершиться вынужденная разлука...

А ближе к ночи, когда погасли фейерверки и допито было вино из фонтанов, весь край неба, словно бы заливая кровью, опалило сполохами северного сияния.

Не так уж и часто случалось такое в Москве, и, разглядывая это зловещее знамение, задумчиво сказал князь Дмитрий Михайлович Голицын:

   — Трапеза была уготована, но приглашённые оказались недостойными; знаю, что я буду жертвою неудачи этого дела. Что ж... Пострадаю за Отечество, мне уже немного остаётся... Но те, которые заставляют меня плакать, будут плакать долее моего...

Пророческими оказались его слова.

Под малиновый перезвон колоколов и всеобщее ликование надвигалось на Россию страшное десятилетие бироновщины...

5

Перед отъездом в Москву Беринг заехал в Выборг. Пять лет не видел он семьи и не узнал подросших сыновей. Вытянулись мальчики. Старшего уже и к учёбе пристраивать пора — куда вот только? Дочь тоже выросла — совсем уже превратилась в невесту. И Анна Матвеевна изменилась... Не постарела, но как-то осунулась, посерьёзнела... Прижалась к Берингу, обнимая его, и сразу обмякла вся.

   — Ты приехал, Витус! — прошептала она. — Слава Богу, ты приехал.

Не сразу и решился объявить Беринг, что приехал он, чтобы снова уехать.

   — Уехать?! — Жена вздрогнула, словно её ударили. — Опять уехать?

   — Теперь недалеко... — успокоил её Беринг. — В Москву. Отчитаюсь только и назад вернусь...

Пять лет не видел Беринг семью. Истосковался по жене, по сыновьям, по дочери среди сибирских снегов, на морском ветру, пробираясь сквозь вязкие туманы. Теперь-то и стряхнуть бы с плеч усталость забот, отойти загрубевшим сердцем в домашнем тепле и уюте, только куда там... Не было ни тепла, ни домашнего уюта в доме тестя. Когда расплатился Беринг, истратив все сэкономленные в экспедиции деньги, с основными долгами, вроде подобрел тесть, но напряжённость осталась. Да и заботы тоже не оставляли Беринга, как позабудешь о них, когда неведомо, что ждёт тебя в Москве...

Тесть хмурился, не зная, что посоветовать Берингу. Неясные времена наступали. Флот последнее время в забвении находился. Что дальше будет, никому не ведомо. Госпожа Сандерс, приехавшая повидаться с братом, сказала, что Томас тоже ничего не может посоветовать. Всё переменчиво нынче, всё ненадёжно. Ко всему нужно быть готовым... А как Адмиралтейств-коллегия отчёт приняла? В шаут-бенахты сулили произвести?!

   — Что же ты, Витус, сразу не сказал? — зарозовев, упрекнула Беринга Анна Матвеевна и как-то победно взглянула на свою золовку, госпожу Сандерс.

Впрочем, госпожа Сандерс тоже обрадовалась этому известию.

   — Ах, Витус! — сказала она. — Я всегда знала, что ты будешь адмиралом! Как жаль, что наша бедная мама не узнала об этом... Бедный папа! Как бы он обрадовался!

Слёзы закапали из глаз сестры, и как и не бывало отчуждённости Анны Матвеевны. Утешая, обняла она золовку. Уже как адмиральша адмиральшу обняла.

   — Пока сверх штата сулили произвести... — смущённо признался Беринг. — Жалованье тоже пока капитанское оставят.

   — Это ничего! — утешил его сразу приободрившийся тесть. — Главное — адмиральское звание будет. Если придётся возвращаться на родину, всё-таки адмиралом вернёшься, не простым капитаном.

   — Вообще-то, я не собираюсь уезжать из России... — криво усмехнувшись, сказал Беринг. — Зачем?

   — Трудные времена наступают... — вздохнул тесть. — Сколько у нас капитан-командоров на флоте? — Тесть начал загибать пальцы. — Трое получается. Ты четвёртый. И все трое не такие уж и старые. Если здесь оставаться, долго придётся ждать, пока в чин вступишь.

   — Может, кого в полные адмиралы произведут?

Тесть в сомнении покачал головой. Едва ли... Войн нет и не предвидится. Флот — гниёт. Одни только галеры строят...

К счастью, тут снова вступила в разговор госпожа Сандерс.

   — Я так рада, Витус! — сказала она, и Беринг видел, что сестра действительно радуется за него. — Муж говорил, что мы должны гордиться тобою. Как бы ни приняли твой отчёт, говорил Томас, всё равно открытия, сделанные тобою, украсили бы послужной список любого капитана. Ты плавал там, где ещё никого не было.

   — Кому это он так расхваливал меня? — усмехнувшись, спросил Беринг.

   — Господину Миллеру... — сказала сестра. — Ах, Витус! Я совершенно забыла... Господин Миллер очень просил о встрече с тобою. Он составляет сейчас «Санкт-Петербургские ведомости» и очень хотел бы поместить в газете сообщение о твоей экспедиции. Господин Миллер чрезвычайно образованный человек...

Поздно вечером, когда разошлись гости, когда уложили детей, Беринг сидел с Анной Матвеевной в кабинете тестя. Молчали. Поглаживая рукою шкурки привезённых Берингом соболей, задумалась Анна Матвеевна. Молчал и Беринг. Ходил по кабинету. Думал.