Ревизор: возвращение в СССР

Мы попрощались, я побежал к своему ведру.

Принёс домой ведро с водой, вылил уже сразу и помойное и с чувством выполненного долга пошел за свой секретер искать Пашкину экзаменационную тетрадь по русскому.

На столешнице секретера лежал рубль.

Не зная, кого из женщин поблагодарить, я крикнул:

— О, рублик. Спасибо!

— На здоровье, — откликнулась бабушка. Ну, кто бы сомневался. Финансы в нашей семье в руках старшего поколения.

Порывшись у Пашки на полках, я нашёл нужную тетрадь. Полистал с восторгом: какой же у Пашки был почерк. Вах, вах, вах. Буковка к буковке. Мне так никогда не написать.

Прости, Пашка, дальше твою тетрадь буду вести я.

Я притащил из сеней свой портфель, достал из кармана пиджака паркер и стал переписывать в экзаменационную тетрадь разбор двадцать второго билета.

Потом порылся в других Пашкиных тетрадях, нашёл экзаменационную тетрадь по геометрии. Тут билетов было двадцать пять, осталось расписать всего три билета.

Нашел тетрадь по французскому со списком экзаменационных заданий. Что, французский тоже сдавать? Надо будет с бабулей посидеть, позаниматься. Но это как мёртвому припарка.

Ну, что? Всё не так уж и плохо. Надо только учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин.

Вдруг, за закрытой дверью в сени, раздалось зычное:

— Хозяева дома?

Глава 16

Понедельник, 15.02.71 г. Дом Домрацких-Ивлевых.

После трех глухих ударов кулаком в дверь в кухню ввалилась Никифоровна. Я тоже вышел в кухню. Не успела она войти, увидела Аришку в табуретке на столе.

— Батюшки! Девки, вы где ребёнка взяли? — вместо приветствия почему-то шёпотом спросила она и уставилась на меня.

— Я тут ни причём, Анна Никифоровна, не смотрите так на меня, — смеясь, сказал я ей. — Это всё маман.

— Полечка. Как я давно у вас не была, — удивлению Никифоровны не было предела. — А что ж ты даже не похвасталась? — перевела она стрелки на бабушку.

— Чем не похвасталась? — не поняла сразу та, но потом, догадавшись, объяснила: — Это Аришка! Дочка Инкина, правнучка моя. Поля вчера из Перми привезла поездом. Встречали с Пашкой их в полвторого ночи.

— Тьфу! — смущённо заулыбалась Никифоровна. — А я-то, дура старая, напридумывала тут уже.

Никифоровна прошла в кухню и села напротив малышки. Я заметил, что она босиком, в одних теплых носках. Обувь в сенях сняла и босиком в хату вошла. А полы у нас холодные. Я подошёл и предложил ей свои тапки. Мать, увидев мои маневры, остановила меня и метнулась в сени.

— На вот, — сказала она, подавая Никифоровне пару тапок. — Это Инкины.

Точно. Инка. Вторая кровать в большой спальне Инкина. А почему она спала не с матерью в комнате, а с бабушкой? Хотя, что удивляться? У них тут бабуля всем мама.

Бабушка налила гостье чаю, а та увлеченно сюсюкалась с Аришкой.

— Хорошая девчонка будет, — сделала вывод довольная Никифоровна. Она отпила несколько глотков чая, перекинулась парой фраз с матерью, пообещала завтра передать со мной что-то. Что — сюрприз.

— Я что пришла-то, — вспомнила, наконец, Никифоровна и обратилась ко мне. — Говорила я с нашим заведующим насчёт тебя. Нам подсобники нужны бакалею фасовать для розницы. Вот я тебя и предложила. Он хочет сам с тобой за оплату поговорить, приходи завтра к нам на базу на Первомайской. Это в конце улицы. Не доходя до железной дороги, будет большой склад. Там номера у дома нет, адрес: улица Первомайская, владение 1. Ну, любого спросишь, где база, если что. На базе спросишь заведующего Цушко.

Цушко, Цушко, где-то я это уже слышал, Цушко… Цушко! Сука!

Вспомнил. Это тот хапуга, что Вероничку Ванькину подставил. Ничего себе совпадение!

— Я обязательно приду, — заверил я её. — Сразу после школы бегом домой, что-нибудь поем и сразу к вам. До полтретьего где-то должен быть. Ну, в крайнем случае, в три.

— Вот и хорошо, — сказала Никифоровна. — Меня обязательно найди там.

Я глянул на ходики, время полшестого. Я засуетился: надо воды им на вечер натаскать, с Аришкой стирки здорово прибавилось.

Я схватил ведро с остатками воды.

— Мама, — позвал я, — ты будешь вечером малую купать? Давай, воды натаскаю. Куда это вылить?

Мать показала мне на висящую на стене старую ванночку из нержавейки. Я достал её и, пока ещё печку не затопили, взгромоздил ванночку на печку, вылил в нее остатки воды из одного ведра и всю воду из второго.

Оделся и пошёл за водой с двумя вёдрами. Начинало вечереть. Пока воду наливал, решил заглянуть к Ивану.

Оставил свои вёдра у колонки и пошёл к ним. Постучал калиткой, чтобы разбудить хозяйского овчара, и тот добросовестно меня облаял. Вскоре из дома кто-то выглянул.

— Кого там принесло? — услышал я голос Ивана.

— Это Пашка Ивлев, — крикнул я ему в ответ. — Вань, выйди на минутку.

— Щас, иду.

Он накинул на себя телогрейку и вышел к калитке, овчар молча поплелся за ним.

— Привет, — поздоровался я, протягивая ему руку. — А что он у тебя не на цепи? Не сбежит?

— Как сбежит, так и вернётся, — ответил Иван, пожимая мне руку.

— С Вероникой уже виделся? — спросил я его.

— Нет ещё, только же тебе говорил! Когда бы я успел!