Ревизор: возвращение в СССР

— Они все брешут. Что, из-за этого на заборе собак вешать?

— Ну, я не знаю. А что тогда?

— Знал бы, сказал.

Мы какое-то время шли молча. Славка явно расстроился.

— Я её когда увидел, — проговорил он, — думал, что она ещё живая. А в руки взял, она уже окоченевшая.

— Так это ты её нашёл? — дошло до меня.

— Да. За тобой зашел перед школой. А она на заборе. Не знал, как сказать тебе.

Я потрепал его по плечу, сочувствуя. Хоть я и не знал Умку, но сейчас мне очень было жаль и её, и Славку.

Странная история. Кому моя собака помешать могла? Может, меня так припугнуть хотели?

Мы подошли к школе почти одновременно с Веткой. Она впереди шла, мы её окликнули, она нас подождала. Мы так и вошли в раздевалку втроём.

Время до начала урока ещё было. Мы не спешили уходить из раздевалки. Пришла Юлька. Потом пришли Полянские. Диана молча кивнула всем. Тимур поздоровался со мной и со Славкой за руку. Девчонки сочувственно смотрели на Диану, отчего ей было неловко.

— Ну, ты как? — спросил я её.

— Голова болит, — пожаловалась Диана.

— Это потому, что ты пить не умеешь, — пошутил я, и присутствующие рассмеялись.

Когда мы всей гурьбой вышли из раздевалки, я тихо спросил Тимура:

— Как ночь прошла? Никто реванша не требовал?

— Тихо было.

— Что тогда смурной такой?

— Да спать боялся. Всю ночь сторожил.

— Ну, лучше перебдеть, чем недобдеть, — ответил я ему.

Хулиган кивнул. Похоже, отношения у нас начали налаживаться.

Первым уроком у нас был иностранный язык.

Кабинет французского был совсем рядом. Класс разделился на несколько групп. Я со Славкой и Полянскими оказался в разных группах, но зато в одной группе с Юлькой и Веткой.

Вторая группа учила немецкий.

Я сел с Юлькой. По французскому тоже предстоял выпускной экзамен. Я полистал Пашкину экзаменационную тетрадь и расстроился. Юлька попыталась меня успокоить, объяснив, что для тройки достаточно перевести текст, который будет в билете третьим вопросом. Первые два вопроса на грамматику. Это на четыре и пять. Помогло, но не сильно.

Учеба шла своим чередом. География и биология не экзаменационные предметы, на них я чувствовал себя более расслабленно, листал учебники, вспоминал школьные годы.

А вот историю у нас вёл директор Игорь Иванович.

Проходили Великую Отечественную, разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Оказывается, Калинин, который Тверь, был захвачен фашистами. Я и не знал. Когда был школьником, мне всё это было безразлично. А сейчас стало интересно. Как же важно, кто именно преподает!

Потом были физика и химия.

Физику я неплохо и в школе понимал, учил её в технаре, потом в институте.

А вот с химией, тем более, органической, я не дружил никогда. А предмет экзаменационный. Я немного встревожился. Славка решал задачи, которые я не то, что решить, я условие задачи понять не мог. Для меня всё это просто высший пилотаж. И что с этим делать, пока не представляю. Ну да ладно, где наша не пропадала, сказал себе мысленно. Это же всего лишь школа, в конце концов. Сяду и буду учить, пока не пойму. Тем более, кому объяснить, есть.

Уроки закончились. Мы высыпали на улицу. Мне предстоял марш-бросок до дома и на базу. Я не стал раньше времени друзьям сообщать, что иду на собеседование. Сослался на дела семейные, попрощался со всеми и понесся домой.

Дома меня ждал вчерашний гороховый суп и перловая каша с мясом. Я быстро всё умял. Увидев пустое ведро принес воды. И с чувством выполненного долга пошёл на базу.

К трем часам я, как и планировал, был на месте. Вошёл внутрь и огляделся. В большом ангаре, заставленном стеллажами, я никого не увидел. Насколько я помнил план, который нарисовала Вероника, кабинет заведующего был по противоположной стороне левее от входа. Я и направился прямиком туда.

Вдруг навстречу мне из-за ближайшего стеллажа вышел молодой негр в телогрейке и черной шапке-ушанке. Я кого угодно ожидал здесь увидеть, но только не африканца.

— Здрасте, — только и сумел произнести я от неожиданности.

— Привет, коль не шутишь, — на чистейшем русском ответил он, усмехнувшись.

— Ты кто? — спросил я, всё ещё толком не придя в себя.

— Сторож, а ты кто?

— Как тебе повезло, что ты чёрный, — воскликнул я, забыв, зачем пришел. — Тебя же в темноте не видно. Самое то для сторожа. А ты откуда здесь?

— Работаю тут, — недоуменно развел руками негр.

— Вася! — услышали мы чей-то властный голос. — Ты с кем там разговариваешь?

— Богдан Адамович, тут… — начал докладывать Вася-негр кому-то, но запнулся. — …пришли.

— Кто пришёл? — вышел к нам из-за стеллажей немолодой невысокий плотный человек в валенках, в овчинном жилете на толстый свитер, на голове шапка-пирожок из непонятного меха.

— Здравствуйте. Я насчет работы, — сказал ему я.

— А, школьник на фасовку? — догадался Богдан Адамович. — Проходи.

Я пошел за ним. Мы прошли между стеллажами с деревянными ящиками, мешками и тюками. Подошли к кабинету, который Вероника отметила на плане жирным крестиком. На дверях кабинета гордо висела чёрная табличка с золотыми буквами «Цушко Б.А.». Мы зашли в кабинет.