Ревность волхвов

– С тремя одновременно. Хочешь, расскажу в подробностях?

Кажется, девушка догадалась – уж не знаю как, – что я собираюсь поведать ей нечто, имеющее отношение к расследованию, и предложила:

– А пойдем курнем? Что-то я тут втягиваться в курение начинаю.

– Это оттого, – улыбнулся я, – что здесь воздух слишком чистый. У организма ломка началась, когда ты его лишила привычного в Москве углекислого газа.

Я набросил пуховик, и мы вышли на крыльцо. Я готов был поклясться, что Санька хотел послушать наш разговор. Но он уже отправился в спальню и завалился на кровать с автомобильным журналом. Мы его с собой не позвали, и он не стал набиваться. Однако когда мы с Лесей прикурили – она уже не удовольствовалась парой затяжек и вытребовала у меня целую сигарету, – я услышал из-за угла легкий скрип. Похоже, в нашей спальне кто-то растворил окно. Я прижал палец к губам и увлек свою конфидентку метров на пятьдесят в сторону.

– Как ты покаталась? – из вежливости спросил я.

– Без тебя – плохо.

О, быстро же она заценила мое общество – стоило всего лишь один вечер проигнорировать ее!

Я возвращать ей комплимент не стал, тем паче это было бы неправдой. Я без нее не скучал.

– Как твои следовательские успехи? – спросил я.

– Петра Горелова я опросила, – похвасталась Леся. – И чету Большовых, Иннокентия с Валентиной.

– Что говорят?

– Если честно, ничего нового или полезного. Бухгалтер с супругой катались на горе, постоянно видели друг друга. Горелов подтверждает, что обедал, а потом спал со своей хромоногой женой. Стало быть, у обеих парочек – перекрестное алиби. Иннокентий был вместе с Валентиной, а Петя – с Евгенией. Довольно скользкие алиби, конечно, потому что и те, и другие – супруги, но и никаких улик у нас против них нет.

В ответ я поведал Лесе про свою встречу с гоблинами в баре «Гондола» и пересказал наш разговор.

Юная сыщица оживилась.

– Ты им веришь? – испытующе спросила она.

– А зачем им, спрашивается, врать?

– Неужели это моя Светка? – стала вслух размышлять Леся. – С какой стати? Да она Вадима раньше ни разу не видела. Да и здесь, по-моему, они друг другу больше двух слов не сказали.

– А ты уверена?

– В чем?

– Что Светлана с Вадимом действительно не знакома?

Леся задумалась, а потом проговорила:

– С Саней они встречаются уже давно, года два, наверно… А Сашка, в свою очередь, все это время работал в Вадимовой фирме… Значит, есть шанс, что Светка с Вадимом пересекалась и раньше.

– Вот именно.

– Впрочем, ты прав: любая девушка могла бы назваться Светкой… И наша, и не наша… И при чем здесь какая-то Марфа?.. Слушай, а давай пойдем поговорим со Светланой? Прямо сейчас?

Я был сыт и доволен, Леся – мила, а вечер не сулил никаких других перспектив, кроме тиви на финском языке. Поэтому я не заставил себя упрашивать. Только внес в предложение своей партнерши коррективы:

– Вас не учили в вашей школе милиции, что люди легче раскалываются под воздействием спиртных напитков?

– Я не в школе милиции учусь, – со смехом возразила Леся, – а на юрфаке МГУ. А что ты предлагаешь? Подпоить мою подругу?

– И ее, и тебя тоже.

– Ход мысли нетривиальный. Но он мне нравится.

– Тогда иди вытаскивай Светлану из дома. А я к вам через пять минут на «Хонде» подрулю.

– А Саня твой не обидится, что мы его кинем?

– А ты думаешь, при нем Светка будет откровенничать?

Я видел, что Лесе хотелось, чтобы последнее слово осталось за ней, такой уж у нее властный характер, – однако тут она не нашлась, что возразить.

– Ладно, постараюсь ее уговорить.

– Ты любого уболтаешь.

Не через пять минут, конечно, но спустя полчаса мы уже неслись на «Хонде» в сторону городка. Лесю я посадил рядом с собой, Света устроилась сзади. Имя, произнесенное сегодня братками, заставило меня ее подозревать. Вдобавок ясно припоминалось, что во время коллективного допроса, который проводила днем наша сыщица, ее подружка плавала. Во-первых, она почему-то явно удивилась, когда Санька сказал, что во время убийства сидел в баре «Драйви». Во-вторых, она поплыла, когда пыталась представить собственное алиби на время убийства.

Я привез девушек в диско-бар под названием «Холло Поро», или, иначе, «Бешеный олень». Народу в заведении оказалось немного, и, похоже, одни финны. Я оглядел зал и не удивился, что обе мои спутницы красивее всех присутствующих здесь девушек, вместе взятых и, тем паче, каждой по отдельности. Впрочем, финские пацаны, казалось, не заметили двух новоприбывших красоток. Не знаю, что было тому причиной: флегматичность северных жителей или их политкорректность.

Гремела музыка, однако танцпол пустовал. Верх зажигалова, которое демонстрировала изрядно набравшаяся компания фиников, заключалось в том, что они, не вставая из-за столиков, покачивали в такт мелодии воздетыми вверх руками.