Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

Так почувствовал крестьянин, так он определил значение свершившейся революции... И временное право землевладельцев всех сословий терпеливо признавалось потому, что не за горами виднелось Учредительное собрание, долженствующее раз навсегда оформить переход земли от частного к общественному владению.

Эта безусловная уверенность не есть нечто выдуманное или навязанное со стороны. Она есть неизбежное следствие всей экономической и политической истории русского народа, и противиться этому требованию истории было бы напрасно и опасно.

Напрасно потому, что психика нашего народа настолько сроднилась с понятием об обобществлении земли, что исторгнуть из нее это понятие нет реальной возможности, тем более теперь, когда фактически крестьянство уже наложило свою руку на сверхнадельные владения.

Опасно потому, что сопротивление данному историческому требованию, вытекающему из вполне естественных источников сложившейся жизни нашей страны, повлекло бы за собой еще невиданную в России катастрофу, вызвав упорную, я не хочу сказать немилосердную, оппозицию со стороны земледельческого населения.

Вот в случае непонимания положения вопроса о землепользовании - действительно можно опасаться наихудшего. Но по моим наблюдениям первых двух-трех месяцев, и в настроении землевладельцев преобладало мнение о бесполезности борьбы против почти что совершившегося факта. С их стороны речь шла не о том, чтобы затормозить событие, а о том, чтобы по возможности смягчить неизбежный удар, противоставив ему вопрос о выкупе и его размерах.

Может быть, события, сопровождавшие пятый месяц нашей революции, ввели земледельческий класс в некоторое заблуждение и породили надежду на возможность сократить требование крестьян на землю, но можно смело утверждать, что такая надежда построена на песке, и что попытка проведения ее в жизнь ничего другого не достигнет как большого обоюдного раздражения, легко переходящего в междуусобие.

И как раз наоборот, добровольное согласие принести жертву и пойти за требованием истории явится действием, знаменующим и политическую зрелость, и гражданское мужество, что не может не вызвать признания и благодарности в сердцах всех, кто дорожит спокойствием и счастьем своей родины.

Только в спокойном состоянии духа народ во всем составе своем сможет перейти к творческой, созидательной работе, начать приводить в порядок расстроенное хозяйство страны и приступить к просветительской работе всего населения, так горячо ожидающего приобщения к знанию.

Да, наш народ твердо решил оставить за собой право на республиканский образ правления и на переход всей земли от частной собственности в общественную. Он не расстанется с этим правом, ни при каких условиях, и если возникнут попытки контрреволюции, то это поведет только к кровопролитию, нисколько не обеспечивая торжества врагам народа и его прав. И мы, знающие настроение нашего трудового народа, снова и снова утверждаем, что контрреволюция в России невозможна.

Воля Народа. 1917, 1 августа. № 80.

Авилов Б.В. «ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ АКТ» О БОЛЬШЕВИКАХ

В газетах опубликовано обширное сообщение прокурора Петрогр[адской] Судебной Палаты о расследовании событий 3-5 июля.

По своему построению этот документ представляет собой обвинительный акт против видных представителей большевиков. Не хватает только заключительной части: «а посему, на основании таких-то статей Устава угол[овного] судопр[оизводства] означенные лица подлежат такому-то суду».

Прежде всего, вызывает полное недоумение, почему вместо объективной картины событий, с указанием вызвавших их обстоятельств, опубликовывается прямо обвинительный акт. Уже в этом видна какая-то предвзятость. Как будто бы для всех было абсолютно очевидно, что события эти целиком дело рук большевиков и требовалось только конкретизировать обвинение.

В сообщении имеются ссылки на данные, не подлежащие пока опубликованию, на имеющиеся «точные данные», «прямые указания», «достаточные основания» для заключений, но содержание и характер всех этих данных не указывается. Надо было опубликовать все те данные, на которых строится обвинение, либо не выступать с такими ссылками.

Подходя к разбору документа как обвинительного акта, приходится определенно констатировать, что выводы его не соответствуют посылкам.

Ленин и другие обвиняются в «призыве к немедленному отказу от военных против неприятеля действий». Где и когда был высказан такой «призыв» - во всем обвинительном акте не сказано ни слова.

Где доказательство того, что Ленин и другие «вошли с агентами враждебных государств в соглашение содействовать дезорганизации русской армии»? Это слишком тяжкое и слишком определенное обвинение подкрепляется только словами «имеются прямые указания».

Что же это за «указания»?