Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

Документы, свидетельские показания, отобранные судебным следователем с соблюдением всех правил, уголовного судопроизводства, сведения «контрразведки», инсинуация г[оспод] Алексинских, «агентурные сведения» каких-либо добровольных сыщиков? На этот счет приходится только строить предположения.

Какие доказательства получения названными лицами денежных средств от враждебных государств?

- «У германских агентов появились крупные деньги» и «в Россию переводились крупные суммы».

Но имеется ли хоть одно указание на то, что эти деньги передавались названным лицам?

- Ни одного.

Далее сообщается, что Парвус занимался хлебными спекуляциями и получал жалованье от австрийского и турецкого штабов, с Парвусом был знаком Фюрстенберг (Ганецкий), а с Фюрстенбергом сносились по партийным делам Ленин и другие.

Метод умозаключения примерно таков: у NN имеется знакомый лавочник, который знаком со скупщиком краденого, ergo: господин NN - член воровской шайки.

Есть и еще третье не менее убедительное доказательство. Фюрстенберг и Суменсон занимались коммерческими делами, но «тем не менее, представляется достаточно оснований заключить, что эта переписка прикрывает собой сношение шпионского характера».

Какие это «достаточные основания» - составляет секрет г-на прокурора.

Вообще, вся эта часть обвинительного акта, касающаяся обвинения в измене, представляется настолько двусмысленной и необоснованной, что просто поразительно, как могло лицо «прокурорского надзора» выступить с подобного рода обвинением.

Это - прием желтой прессы, а не доводы представителя государственной власти.

Далее, Ленин и другие обвиняются в организации «вооруженного восстания против существующей в государстве верховной власти».

Доказательства?

Имеется прямое указание, что большевики организовали демонстрацию «для выявления своей воли».

Такого рода демонстрация, хотя бы и вооруженная, при всем прокурорском усердии не может быть подведена под понятие «вооруженного восстания против государственной власти». Она может быть квалифицирована лишь как выражение порицания или осуждения власти.

И все призывы, исходившие из дома Кшесинской, от отдельных лиц от военной организации, от ЦК большевиков относились к этой демонстрации, а вовсе не к «вооруженному восстанию».

В «расследовании» нет указаний ни на цели, ни на план и характер вооруженного восстания.

Ленину приписываются слова: «В случае отказа в этом (т. е. в передаче всей власти Советам) следует ждать распоряжений от Центрального Комитета».

Это единственное во всем этом обвинительном акте указание на то, что, кроме призыва к мирной демонстрации, могло последовать какое-либо другое «распоряжение». Но разве можно отсюда заключить, что предполагалось «организовать вооруженное восстание»? Такое заключение было бы, по меньшей мере, простой догадкой, ничем не подтвержденной.

Что же остается от всего этого обвинения?

Ряд не связанных между собой сообщений о выступлениях отдельных воинских частей о речах отдельных ораторов, о коммерческих предприятиях отдельных лиц, о каких-то шпионских организациях. И весь этот материал так перепутан и подобран, что читатель, не привыкший критически разбираться в содержании документов, не всегда сможет различить, что к чему относится, что более или менее обосновано и что совершенно голословно. Все это хитроумное построение рассчитано на то, чтобы произвести определенное впечатление и менее всего может быть названо объективным изложением фактов.

Мы привыкли к «правительственным сообщениям» царского режима, которые никак нельзя было упрекнуть в избытке корректности и обоснованности. Г-н Каринский в своем стремлении во чтобы то ни стало обвинить большевиков, пошел даже дальше этих сообщений. Представитель революционного правительства счел возможным на основании более чем сомнительных данных, простых инсинуаций и голословных предположений обвинить многолетних вождей революционной партии, насчитывающей сотни тысяч сторонников в заговоре и измене.

Мы не знаем, имеются ли в распоряжении правительства другие доказательства, но те, которые представлены, более чем недостаточны. С этой стороны, сообщение г. прокурора немногим отличается от литературных упражнений г[оспод] Алексинского и К°.

Новая Жизнь. 1917,23 июля (5 августа). № 82.

Ленин В.И. ПОЛИТИЧЕСКОЕ НАСТРОЕНИЕ

Контрреволюция организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в государстве в свои руки.