Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

Генерал Корнилов показал армии плохой пример дисциплины и уважения к законам. Но, как высший ответственный начальник русских войск, стоящих на фронте пред лицом победоносного врага, он совершил величайшее из преступлений. Он задумал и подготовил междоусобную войну в самый опасный момент внешнего неприятельского наступления, обессилил и парализовал оборону и открыл противнику прямую дорогу к Петрограду. К счастью, предприятие генерала Корнилова было обречено на неудачу благодаря именно той демократизации армии, против которой он так решительно восставал. Он требовал смертной казни солдат за неповиновение, за самовольный уход с фронта. И теперь, несмотря на свое высокое ответственное положение в армии, согласно римскому изречению: «patere legem quam ipse tulisti» (терпи закон, который ты сам установил), он на собственном примере доказал бессилие смертной казни в деле предупреждения известного рода преступных действий и замыслов. И, конечно, к нему лично не будет применена эта устрашающая карательная мера.

Нравственные мотивы поступка генерала Корнилова столь же загадочны, как и военные, и политические. Он находил, что Правительство не стоит на высоте событий; но с чего он взял, что он сам стоит на высоте и поведет дела лучше существующего Временного правительства? На чем основывал он возможность навязывать свою личную волю русскому обществу, всем его различным партиям и группам, в том числе солдатам и рабочим? Чем доказал он свою способность управлять государством и благополучно разрешать труднейшие и важнейшие вопросы данного момента? Как боевой генерал он имел, вероятно, свои достоинства и заслуги; он приобрел известность своим бегством из германского плена, но не успел одержать ни одной победы и далеко не пользовался такою репутациею и военным авторитетом, как Брусилов, Алексеев, Рузский, но с самого начала революции сделался почему-то фаворитом Временного правительства и оставался им еще накануне своего выступления.

Так называемое восстание Корнилова было легко подавлено, без кровопролития, и этим мы прежде всего обязаны благоразумию и сдержанности вовлеченных в него войск. Первым последствием этой контрреволюционной попытки было решение Временного правительства немедленно провозгласить «Российскую республику», чтобы «положить предел внешней неопределенности государственного строя»; соответственно этому решению было объявлено в акте 1-го сентября, что «государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский». Делая этот серьезный шаг - формально, может быть, неправильный, как вторгающийся в компетенцию будущего Учредительного собрания, - Правительство, в сущности, только констатировало и подтверждало существующее положение вещей, исключающее, по-видимому, всякую мысль о реставрации. Ничего другого, кроме республики, не может установить у нас никакое Учредительное собрание, хотя бы самое консервативное, ибо старая династия окончательно себя похоронила, и о воцарении кого-либо из ее представителей не может быть и речи, а создавать новую династию было бы слишком нелепо. Само собою разумеется, что официальное признание республики ни в чем не изменит внутреннего состояния страны, не устранит партийной розни, не прибавит крепости и устойчивости Временному правительству и не предупредит дальнейших контрреволюционных заговоров. Акт 1-го сентября имеет значение главным образом для наших союзников, которые до последнего времени не считали установившегося у нас демократического государственного строя окончательным и верили еще в восстановление монархии в лице Великого князя Михаила Александровича, способности которого к роли правителя великого многомиллионного народа абсолютно никому не известны. Теперь, по крайней мере, прекратятся эти наивные толки и намеки заграничных газет по поводу неустойчивости наших внутренних дел.

Вторым последствием корниловской попытки является всеобщая боязнь контрреволюции и в связи с этим чрезвычайно усилившееся влияние крайних левых партий, преимущественно так называемых большевиков. В заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 31 августа подавляющим большинством принята была резолюция, предложенная большевиками, требующая немедленного осуществления целого ряда радикальнейших реформ, а именно:

«немедленной отмены частной собственности на помещичью землю без выкупа и передачи ее в заведывание крестьянских комитетов с обеспечением беднейших крестьян инвентарем» (т. е. скотом и орудиями насчет неисчерпаемых казенных, т. е. тех же народных, средств?);

«немедленного восстановления полной свободы агитации в армии», «объявления тайных дипломатических договоров недействительными» (с риском прямой ссоры с правительствами Англии, Франции и Северной Америки?). И т. д.