Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

Большевики торжествовали и постепенно достигли фактического преобладания в Совете. Президиум с г. Чхеидзе во главе вышел в отставку, и 25 сентября состоялись новые выборы, которые, к общему удивлению, привели к избранию на пост председателя известного союзника гг. Ленина и Зиновьева г. Троцкого.

Откровенные демагоги завладели самым влиятельным и, можно сказать, руководящим органом революционной демократии, и такие заслуженные деятели, как гг. Чхеидзе и Церетели, должны были уступить место бесцеремонным агитаторам, соблазняющим народные массы необычайною щедростью своих программ. Они обещают немедленный мир, хотя бы и сепаратный, и в этом - секрет их возрастающей популярности в темных классах населения. Но эта популярность быстро исчезнет, когда им придется перейти от громких слов к деловой прозаической работе.

Временное правительство, с своей стороны, совершило ряд крупных ошибок, которые неминуемо должны были подорвать доверие к завоеваниям революции и к созданному ею государственному строю. Во-первых, передовые деятели, входившие в состав этого Правительства, изменили всем прежним своим принципам и традициям, допустив восстановление смертной казни, административной ссылки и произвольных насилий над печатью. Причем эти суровые беззаконные меры мотивировались теми же самыми соображениями - и даже теми же словами, - какие обыкновенно приводились в защиту их при царском режиме. В-третьих, Правительство, по неизвестным причинам, допустило устранение от дел наших лучших генералов - Брусилова, Рузского, Алексеева, Лечицкого, - которых нельзя было отпускать ни в коем случае, точно так же, как в Германии правительство не могло расстаться с Гинденбургом.

Последней, не только военною, но и политическою ошибкою было возложение обязанностей Верховного главнокомандующего на министра-председателя, который по своей прошлой деятельности не имел никакого отношения к военному делу. Одно из двух: или звание Верховного главнокомандующего имеет реальное значение, и тогда оно может принадлежать только лицу наиболее компетентному и авторитетному в военном деле; или же это звание есть только пустой почетный титул, а не высшая ответственная должность в управлении армией, и тогда это звание должно быть отменено. Двусмысленный характер верховного командования не может способствовать поддержанию авторитета правительственной власти и водворению дисциплины в рядах высшего офицерства и подчиненной ему солдатской массы.

Нечего говорить о том впечатлении, какое производят печальные дела нашей новорожденной Российской республики за границей и особенно среди союзных с нами наций. Добровольное оставление Риги русскими войсками по приказу командующих генералов, не вызванное военною необходимостью, при отсутствии соответствующего напора со стороны германцев, о чем откровенно заявляется в официальных сообщениях германского Генерального штаба, принято было в западноевропейской печати как начало конца России в качестве великой державы.

Парижский «Temps» видит в оставлении Риги не только военную, но и моральную катастрофу: «Ничто, даже выигранное сражение, - по словам газеты, - не радует так сердце германского правительства, как зрелище революции, совершающей самоубийство».

Лондонский «Times» оправдывает действия Корнилова тем безысходным положением, в какое поставили Россию военные и рабочие советы и комитеты, не дающие установиться никакому правительственному порядку. «Виды (России) на будущее, - заключает “Times” свое рассуждение о наших делах, -крайне мрачны, и этот факт существенно влияет на войну на всех фронтах, и союзники приходят уже к убеждению, что даже при самых благоприятных обстоятельствах возрождение русской военной силы представляется делом более или менее отдаленного будущего».

Среди союзных стран не замечается уже внешних признаков и проявлений симпатии к русской революции и к русской свободе; напротив, все сильнее высказываются совершенно противоположные чувства, и вместе с тем все более распространяется взгляд, что бесполезно рассчитывать на дальнейшее участие России в войне, что не следует уже оказывать ей какую-либо поддержку или принимать во внимание ее интересы, а надо предоставить Россию собственной ее судьбе.

[...] Падение Риги послужило наглядным доказательством полного торжества Германии на важнейшем для немцев восточном фронте; последовавшее затем занятие германцами островов Даго и Эзеля отдает весь Рижский залив во власть неприятеля, угрожая Финляндии и Петрограду.

Все мечтают у нас о мире, но достигнуть его при настоящих обстоятельствах можно только одним способом - подчинением воле Вильгельма II и беспрекословным принятием тех условий, которые он предпишет нам совместно с императором Карлом V. В этом случае Российская республика своими руками надолго укрепила бы монархический принцип в центральной Европе, заслужила бы презрение и вражду союзных западноевропейских наций и подготовила бы свое собственное падение.

Что же делается у нас ввиду этой грозной перспективы?