Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Ввиду несогласия нашей делегации подписать на данной стадии переговоров формальное перемирие снова установлено на неделю приостановление военных действий, и на тот же срок приостановлены переговоры о перемирии. Таким образом, между первым декретом Советской власти о мире (26 октября ст. ст.) и между моментом предстоящего возобновления мирных переговоров (29 ноября ст. ст.) пролегает срок свыше месяца. Этот срок представляется даже при нынешних расстроенных средствах международного сообщения совершенно достаточным для того, чтобы дать возможность правительствам союзных стран определить свое отношение к мирным переговорам, т. е. свою готовность или свой отказ принять участие в переговорах о перемирии и мире и - в случае отказа - открыто перед лицом всего человечества заявить ясно, точно и определенно, во имя каких целей народы Европы должны истекать кровью в течение четвертого года войны.

Народный Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий.

Правда (Пг.). 24 ноября (7 декабря) 1917. № 198.

151. Р. Юр. Дьявольский торг («Век»)

24 ноября 1917 г.

19 ноября в 3 ч. 15 мин. начались переговоры о перемирии.

Вряд ли история знает случай, когда так легко было бы вести переговоры и так полно был бы обеспечен удачный исход их. Даже в 1871 году, когда беспомощная Франция была в полной власти победителей и армии ее находились в плену, даже тогда Тьер с героизмом отчаяния грозил прервать переговоры и этой угрозой добился уступок от Бисмарка.

Наши армии не разбиты, они многочисленны и лучше вооружены, чем когда-либо, но мы знаем, что прекращения переговоров опасаться нечего. Напротив, они быстро и легко будут доведены до конца, потому что ведь договаривающиеся стороны являются «сторонами» только по внешности, а по существу отстаивают интересы одной «стороны» так же единодушно, как отстаивали их до сих пор.

О чем говорят представители «рабочего и крестьянского правительства» с чиновниками Кюльмана и Гинденбурга, приходится догадываться, так как уничтожение тайной дипломатии относится только к сношениям с союзниками, а не с Германией. Пока выясняется одно: переговоры могут идти только о перемирии, но не о мире. Как мы и предполагали: Кюльман и Гертлинг отказываются от России, которую продают им по дешевой цене. Гораздо выгоднее не доводить дело до конца и оставить за спиной фиктивно «воюющую» Россию, с которой можно в любой момент заключить мир. Так будет сохранена полная свобода действий, и в удобное время часть дешево достающегося товара можно предложить другим, чтобы добиться от них, в свою очередь, разных уступок.

Сепаратное перемирие Каменев, пожалуй, привезет из Вильны. Сепаратный мир, который год назад Германия мечтала получить от Штюрмера, она не желает брать из рук «народных комиссаров». Германии нужен мир «всеобщий». А в ожидании этого пусть Россия, добившись перемирия, спокойно продолжает разлагаться. В переговорах об общем мире будут участвовать много обессиленных государств - Бельгия, Черногория, Сербия. Но обесчещенным будет лишь одно.

Тогда по счету, подписанному Троцким и Каменевым, наступит платеж.

Юр. Р.

Век. (Пг.) 24 ноября 1917. № 2.

152. Редакционная статья газеты «Век»

24 ноября 1917 г.

Петроград. 24 ноября 1917 г.

Большевики спешат, из сил выбиваются, словно их какие-то фурии преследуют, словно они понимают, что они обречены безудержно нестись вперед, и что малейшая остановка - это их гибель. Не успеет любому из всех этих Троцких и Лениных прийти в голову какая-нибудь идея, на другой день в большевистских органах уже готова статья, возвещающая новую реформу, и в этот же день в официальных «Известиях» уже печатается «декрет», в корне ломающий все основы нашей социальной и государственной жизни.

Но и этой быстроты оказалось недостаточно, чтобы уйти от преследующих большевиков фурий. Грозным призраком перед преступными мятежниками стоит Учредительное Собрание, которое неминуемо скажет свое слово по поводу неслыханного надругательства над великой страной, какое позволяют себе доставленные к нам Германией Ленин и Троцкий. Чем ближе срок созыва Учредительного Собрания, тем осязательнее становится для большевиков безвыходность их положения. Учредительное Собрание для них - страшный суд.

И вот уже несколько дней как вокруг Учредительного Собрания стала проявляться преступная работа, закопошились здесь все гениальные прожектеры совершенно так же, как в свое время, при царе Николае, разные заплечных дел мастера придумывали способы разгона Государственной Думы и подделки народного голосования, сенатских «разъяснений» и пр. и пр.