Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Выехавшие в Москву члены Викжеля намерены созвать совещание полного пленума Викжеля. На совещании предполагается обсудить вопрос, настаивать ли перед советом народных комиссаров на передачу Викжелю управления ведомством и каким путем.

Вопрос же об объявлении в виде протеста всеобщей железнодорожной забастовки Викжелем категорически отвергается. Одной из целей поездки членов Викжеля в Москву и является желание сдержать чрезвычайно напряженное настроение железнодорожников на местах, готовое вылиться в стихийную забастовку.

6-го декабря вечером, когда главный железнодорожный телеграф был уже занят большевиками, неожиданно получилась на имя комиссара по министерству путей сообщения следующая телеграмма с Варшавского вокзала за № 1: «Караулу приказываю немедленно оставить министерство путей сообщения и разойтись по казармам. Коллонтай».

Большевик телеграфист тотчас же сообщил содержание телеграммы комиссарам коллегии при министерстве путей сообщения. Комиссары немедленно отдали приказ об усилении охраны министерства. Из частей местного гарнизона был составлен отряд, который немедленно занял все входы и выхода в министерство. Одновременно большевиками начато расследование по поводу полученной телеграммы.

Наш Век. (Пг.) 7 декабря 1917. № 7.

187. П. Рысс. Циммервальдская программа («Наш Век»)

7 декабря 1917 г.

Уже не гремят пушки на фронтах, уже не льется русская и германская кровь. Осуществлена первая часть Циммервальдской программы. И одновременно выполняется вторая часть: идет гражданская война. Главковерх Крыленко шлет войска на Дон, на Украину, на Урал, в Сибирь. И от ярости темной стихии, от криков умирающих в братоубийственной войне стонет Россия. А там, в упоении победой над глупостью российских головотяпов, ухмыляются: Р. Гримм, Парвус, Ганецкий, Радек, Балабанова, Шейдеман и прочие апостолы гражданской войны... для России.

Я часто слышу ружейные выстрелы. Это - под рев пьяной толпы, уничтожающей винные лавки, друг в друга палят дети одного народа. Я видел молоденького парня, который валялся на снегу. Правая рука была откинута, левой он держался за грудь. Его сразила братская пуля... И я понимал, что это великая жертва на алтарь Циммервальда.

Этой ночью - часа два кряду - трещали выстрелы в нашем районе. Я вышел узнать, в чем дело. Было пустынно и мрачно, как в доме, откуда вынесли покойника. Пробежал человек в поддевке. Я спросил:

- Кто стреляет?..

И, не останавливаясь, на ходе, поддевка бросила:

- Знамо... русские русских убивают...

Так в сознании россиянина преломилась идея Циммервальда о войне против буржуазии. И вся теория товарищей из пораженческого «интернационала» оказалась пошлой и глупой слякотью ума перед лапидарной фразой поддевки...

Русские русских убивают... В этом смысл происходящего. Не надо воевать, ибо война преступна, на руку лишь империалистам, ведет к обнищанию и одичанию трудовых масс... Но война против братьев... кому она на руку? Ведет ли она к обогащению и к просвещению трудовых масс? Роберт Гримм и Парвус отвечают - да. Но этот способ прояснения пролетарского самосознания рекомендуют... для России.

И главковерх Крыленко шлет войска для гражданской бойни; беднейший крестьянин Троцкий грозит «стереть с лица земли» русских граждан; мсье Анатоль Луначарский декретирует эти истины пред и для учеников первого класса; госпожа Коллонтай, для пояснения вредоносности буржуазии, для оправдания необходимости ее уничтожения, даже материнство объявляет «порождением капиталистического строя».

О, Роберт Гримм, Радек и Парвус могут быть довольны! Их ученики оказались еще бестолковее, чем они предполагали. Они думали, что имеют дело только с невеждами, которых легко в чем угодно убедить. Но чтобы ученики оказались такими ретивыми... этого, вероятно, не ожидал сам К. Радек.

Я приветствую Иоффе-Крымского, путем похабного перемирия прекращающего внешнюю войну. Я приветствую Ленина, Троцкого и Крыленку, зажегших пламя гражданской войны... «Пощада - врагам и смерть - братьям»! Да здравствует Циммервальд...

Петр Рысс ³⁸²

Наш Век. (Пг.). 7 декабря 1917. № 7.

188. А. Тыркова. Ночное («Наш Век»)

7 декабря 1917 г.

Рано сползает ночь на город. И хмурится, холодная, недобрая, не озаренная. Люди бегут торопливо, уходят в туман так же внезапно, как внезапно выплывают из него. Смутные очертания, смутные, мутные речи. Кто-то грозит, укоряет, пугает. Чем? Во имя чего? Не разберешь. Над узкими полутемными коридорами улиц нависла враждебность, подстерегающая и колючая.

Откуда она? Где враг?

Проходят солдаты, толпой. Потом в одиночку. С ружьями и без ружей. Опять солдаты, еще и еще. В их серой стихии тонут штатские, мелькают торопливо, торопятся уйти за призрачную ограду домов. Как будто считают, что надо спешить, надо очистить кому-то дорогу.