Революция-20

Настоящий метеор, конечно, снес бы часть леса и образовал бы при падении кратер. Но, как известно, дареному коню в зубы не смотрят. Живущие поблизости дети хорошо это знали, а лучше всех знал это Ларкин.

Даже в детстве он был одиночкой и на поляну, где лежала звезда, приходил один. Тем летом, когда ему было десять, он наведывался на поляну особенно часто. Тогда он еще не знал, что звезда обречена, что следующей весной окрестные леса вырубят и расчистят место для строительства жилого комплекса.

Долгими летними днями он сидел на поляне, грелся на солнышке, смотрел на звезду и придумывал разные истории. В одной из них звезда была космическим кораблем инопланетян. Где — то на просторах Солнечной системы у корабля вышла из строя система управления, и ему пришлось совершить вынужденную посадку на Землю. Пилот или погиб при прохождении через атмосферу, или получил серьезные травмы при посадке. Он не смог выбраться наружу и умер от голода и нехватки кислорода.

В некотором смысле упавшая звезда предопределила будущее Ларкина.

— О, это вы, мистер Ларкин! Тот самый мистер Ларкин! Простите, не узнал вас, сэр. Проходите, пожалуйста.

— Спасибо. — Ларкин застегнул молнию нейлоновой куртки, под которой к карману рубашки крепился его именной бейдж.

— Понимаю, почему вы решили напоследок все проверить, — продолжил охранник. — Будь это мой корабль — в смысле, если бы его создал я, как вы, — я бы тоже хотел убедиться, что все в порядке. Кстати, сэр, вы не знаете, с чем связана задержка? Почему остановили запуск и распустили народ по домам?

— Понятия не имею, — солгал Ларкин.

Стартовый пусковой комплекс «Брунгильда — Валькирия» (в последнее время в космических кругах вошла в моду скандинавская мифология) навевал воспоминания о его предшественнике, «Аполло — Сатурне» (иначе СПК–39), ныне отправленном на дальний склад. Рядом с высоченным монтажно — испытательным корпусом ютилось длинное прямоугольное здание Центра управления запуском: на фоне монтажного гиганта оно выглядело как грубый строительный блок, еще не установленный на свое место. Саму по себе стартовую платформу — в отличие от СПК–39 всего одну — с монтажно — испытательным комплексом связывал широкий пятикилометровый пандус. Именно по нему три дня назад мобильная платформа привезла на стартовую площадку носитель «Валькирия» и корабль «Брунгильда–2».

Ларкин подошел к пьедесталу, куда водрузили ракету и корабль. Проезжая по новому шоссе, проложенному рядом с пандусом, и паркуя машину, он постоянно ощущал странное притяжение возвышающегося над комплексом корабля. Когда он вступил в озеро света, под яркие лучи прожекторов, это ощущение только усилилось. Корабль с прикрепленной к командному модулю изящной вышкой аварийной эвакуации как будто касался изножья небес. Рядом вздымалась пусковая сервисная башня, и, хотя все технические пристройки уже успели убрать, оставив только трап, при взгляде снизу уходящая в небо конструкция ассоциировалась с образом мирового ясеня — Иггдрасиля.

Корабль «Брунгильда–2», венчающий третью ступень ракеты «Валькирия», стал вторым детищем двадцатипятилетнего союза Ларкина с его вечной мечтой. Их чуть менее совершенный первенец, «Брунгильда–1», совершил полет вокруг Нептуна с тремя астронавтами на борту и продемонстрировал жизнеспособность космического двигателя Ларкина и его полный потенциал: 0,99 скорости света. «Брунгильде–2» тоже предстояло взять на борт троих астронавтов, но на сей раз корабль отправлялся в путешествие в систему звезды Барнарда, находящуюся на расстоянии более шести световых лет от Солнца.

В 1963 году была открыта планета, вращающаяся вокруг звезды Барнарда. Об этом говорило гравитационное воздействие, которое планета на нее оказывала. Размерами звезда Барнарда в несколько раз превышала Юпитер. Официально система считалась непригодной для жизни, но открытие одной планеты фактически гарантировало наличие и других планет. Ларкин с успехом доказал это в жарком споре с НАСА, которое настаивало на полете к Альфе Центавра. Одна из планет системы Барнарда, говорил он, возможно, решит проблему перенаселенности Земли.