Революция

— Меня интересует в той оргии два человека, — продолжал Куусинен. — Мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне о них все свои наблюдения, ощущения, даже предположения.

— Ну, девушка была очень красивой, — задумался Антикайнен, решив почему-то, что старшего товарища интересует поэтесса и умник.

— Нет-нет, — оборвал его Отто. — Расскажи мне о живых — о том госте из Петербурга и удравшем боевике.

Конечно, на первый взгляд рассказывать про этих людей было нечего. Их общение было кратковременным да и неравноправным. Адольф Тайми — это мускул, а также голова, но без денег. Глеб Бокий — это голова, а также мускул, но с деньгами. Тайми напрягся, когда Тойво сказал ему о Леннроте. Бокий все время с интересом следил за ним своими змеиными глазами, мог, в принципе, учинить препятствия в побеге, но не стал этого делать. Хотя Адольф непосредственно занимался организацией его казни, но Глеб почему-то казался гораздо страшнее.

— Почему? — поинтересовался Куусинен.

— Трудно сказать, — попытался вспомнить Антикайнен. — Словно бы он и не человек вовсе. Глаза у него ненормальные, и взгляд совсем холодный, будто души в теле этого Бокия нет.

Некоторое время они молчали. Потом Отто снова заговорил, словно бы с самим собой.

— С Тайми все понятно: на заработках. Однако кое-что поверхностно знает. С Петербургским товарищем — все загадочно. Кто он такой? Учился в Петербургском горном институте, участвовал в студенческом движении. Работал в Петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса». Член РСДРП с 1900 года. С 1904 года — член Петербургского комитета партии. Налетчик-рецидивист. Двенадцать раз был под судом, в том числе и с обвинением в убийстве. Но никогда не получал обвинительного приговора. Почему?

— Судьи купленные, — ответил Тойво, решив, что вопрос был к нему.

— Чтобы судьи были куплены, их кто-то должен был купить, — кивнул головой Куусинен. — Знаешь, кто их подкупал?

И, не дожидаясь ответа, сам разъяснил:

— Александр Гурджиев, мистик и гипнотизер. Павел Мокиевский, медиум и прорицатель. Петр Бадмаев, тибетский знахарь, вхожий в окружение самого Николая Второго. Зачем всем этим оккультистам какой-то уголовник?

Тут к ним подошли инструктора, подталкивающие за бедра разомлевших девушек. Все сразу же принялись хлопотать с мясом и овощами, перешучиваясь и краснея. Мужчины отпускали двусмысленные остроты, девушки охотно рдели щеками. Тойво тоже краснел, но крепился. Он оказался без пары, но не особо по этому факту расстраивался: его ровесниц здесь не было, а прочие дамы казались ему очень взрослыми. Сейчас перекусит домашней едой, да отправится гулять в город: за месяц с лишним, проведенный здесь, Каяни толком-то и не видел.

К застолью как раз успел прибежать Вилье, галантно раскланявшийся со всеми девушками.

— День-то какой сегодня замечательный! — сказал он. — День, всецело принадлежащий этому миру.

— Ну-ка, ну-ка, разъясни, — сразу же ухватился за тему Куусинен. — С чего ты это взял?

— Так ветра нет никакого! — обрадовался вниманием Ритола. Легко и непринужденно он рассказал всем собравшимся свою теорию. Тойво стало понятно, о чем его товарищ думал, когда в одиночестве наматывал километры на своих тренировках.

По мнению Вилье устоявшиеся объяснения внезапно возникающих ураганов, пассатов и муссонов, а также обычных ветров, из-за разницы температур воздуха, что порождает перепад давлений — чепуха на постном масле. Всякие разные изобретатели и испытатели не могут создать условия возникновения даже самого захудалого вихря, разве что с помощью пропеллера. Хоть тресни, нагревая воздух надо льдом, волос от этого не шелохнется. Разве что лед поплавится.

— Ветер там, где есть сквозняк, — объяснял Ритола. — А сквозняк — это открытая дверь, окно, дыра, одним словом.

— Под мостами тоже сквозняки, — заметила одна из девушек и смутилась. Никто не стал уточнять, откуда у нее такой богатый опыт наблюдений под мостами.

— И что? — не понял Тойво.

— Возникает дыра между нашим миром и другим — получите ветер. Чем больше дыр, тем сильнее дует. Ураганы и прочее, — объяснил Вилье. — Кстати, под мостами всегда нечисть клубится — тролли всякие, черти. Вот там и сквозняки. Понятно?

Все согласились: как не понять?

— А что за миры? — поинтересовался Отто.

— Ну, те, откуда к сатанистам насекомое-монстр лезло, — сказал Ритола и осекся. Не все в их нынешней кампании могли понять, о чем он только что упомянул. И лучше, чтобы никто лишний об этом не знал. Он поспешил сменить тему. — Я сегодня десятку на одном дыхании прошел.

— Какую десятку? — хором спросили девушки.

Пришлось Вилье объяснять, что он бегун, что скоро Олимпиада, что Колехмайнен впереди планеты всей, что десять километров в одном темпе — это круто.

— Значит, ты в начале своего большого пути? — спросила одна из дам.

— Здесь все в начале большого пути, — сказал Отто Куусинен и достал из продуктовой корзины бутылку коньяку. — За это и выпьем.

15. Знакомство с жизнью создателя «Калевалы»