Революция и семья Романовых

Возвратившись в Петроград, Мстиславский и Тарасов-Родионов информировали Исполком Петроградского Совета о том, что, по их мнению, Николай Романов и его семья находятся под надежной охраной и что перевода их в Петропавловскую крепость не требуется. Исполком принял к сведению это сообщение, постановив, что «вопрос о выезде Николая и других членов императорской фамилии за границу будет разрешен не иначе как по согласованию между Временным правительством и Советом рабочих и солдатских депутатов»[181]. Это был своего рода компромисс, вытекавший из общей линии меньшевистско-эсеровского Совета на соглашение с буржуазным Временным правительством. В результате Романовы избежали Петропавловской крепости, но не сумели уехать и за границу. Началось их царскосельское заключение. Но и в дальнейшем, как мы уже отмечали, Временное правительство не прекращало попыток вывезти бывшего царя в Англию. Любопытна при этом позиция правой печати.

Буржуазные газеты прибегали к обходному маневру, выдвигая в пользу эвакуации Романовых в Англию интересы «безопасности революции». Так, газета «День» в марте 1917 г. писала: «Для русской революции опасен этот низложенный узник. Ибо к месту его заточения будут тянуться монархические чувства, достаточно еще сильные в некоторых слоях населения… Удалите Николая II из России, очистите ее раз и навсегда от бренных остатков монархизма». Перепечатав эту «тираду» «Дня», «Новое время» от себя подчеркивало, что «с этим призывом нельзя не согласиться»[182]

. «Русская воля» также требовала «сурово» наказать Романовых, для чего выдворить их как людей недостойных новой России за пределы страны[183].

Большевистская «Правда» разоблачила и высмеяла этот примитивный маневр реакции, рассчитанный на доверчивость масс, одержавших победу над царизмом. Реакция, писала «Правда», хочет не «выдворить», а «водворить» Романовых за границу. «Не потому ли настаивает она, чтобы Романовых скорее отправили за границу, где у них хранятся выколоченные из народа миллиарды? – писала «Правда». – Нет! Романовых выпустить за границу нельзя! Это было бы государственное преступление. Это измена отечеству!»[184]

Арест Романовых, на который Временное правительство пошло под давлением революционных масс, но по собственным политическим расчетам, срыв попытки отправить их за границу сыграли немалую роль в дезорганизации царистской контрреволюции.

Глава III

Бонапартистская контрреволюция

Февральская революция нанесла сокрушительный удар по монархизму в России. Черносотенный самодержавный монархизм, потерявший престиж еще в дореволюционное время, был отброшен с политической арены и ушел в подполье. Потребовалось несколько месяцев, чтобы разгромленное черносотенство начало оживать на волне антибольшевизма. Конституционные монархисты правого толка (националисты, октябристы) также стушевались и перестали играть ту активную роль, которую играли раньше.

Из конституционных монархистов лишь кадеты не только удержались «на плаву», но практически на какое-то время превратились в правящую партию. Однако на своем 7-м съезде уже в марте 1917 г. они формально отказались от монархизма, объявив себя республиканцами.

Все это, казалось бы, свидетельствует в пользу того, что после Февраля политическая основа для монархической реставрации практически перестала существовать, а свергнутые Романовы потеряли какую бы то ни было политическую перспективу. Признанный авторитет эмигрантской (да и советологической) историографии П. Н. Милюков решительно отвергал наличие в стране контрреволюции, выросшей на почве отрицания Февраля. Долгое время ссылка на «контрреволюционную опасность» оставалась, по Милюкову, лишь «демагогическим приемом, лишенным реального основания»[185]. Правда, Милюков признавал, что в то время контрреволюция существовала «потенциально», но даже летом 1917 г., когда она начала обнаруживаться более или менее явно, ее никак нельзя было соединять «с понятием старого режима и вообще с каким-либо классовым интересом». Речь шла якобы только о борьбе с развалом в армии и в тылу, вызванным «революционной анархией», посредством создания «твердой власти». Когда же появилась контрреволюция? Только «в связи с классовой Октябрьской революцией»[186].