Революция консерваторов. Война миров

Сейчас соперничество Франции и Германии проявляется во взаимной конкуренции за влияние в Евросоюзе и в сфере экономики, но я бы не стал исключать и иной возможности. Нет, не того, что соперничество перерастет в непосредственный вооруженный конфликт, а того, что и тот и другой народы захотят почувствовать себя гораздо ближе к своим историческим корням — там, где им это будет позволено и где эти народы еще останутся. Потому что де-факто Францию сдерживает большой поток арабских беженцев, а Германию — большой поток турецких мигрантов, которые уже создают в стране какие-то свои, особые островки проживания, и не исключена возможность значительной радикализации внутренней обстановки.

Не исключено, что вскоре вся Европа начнет выкарабкиваться из этой неудачной придумки Евросоюза. При этом, скорее всего, внутри стран будет происходить разделение на территории, которые опять же очень по-разному будут себя осознавать. Посмотрите, как голосовала на выборах Франция. Посмотрите на расколотость Испании или на то, насколько все неоднородно в той же Германии — причем разлом проходит отнюдь не по линии, разделяющей запад и восток. Я уже не говорю о Скандинавии, которую принято забывать в этих расчетах, — но Брейвик-то был из замечательной, социалистической по духу, правильной и толерантной Норвегии, где, казалось бы, все проблемы решены. Оказалось, что даже близко нет. Посмотрите на бешеный всплеск национализма на Украине, вызванный, правда, другими причинами, но в любом случае совершенно не скрываемый. На рост националистических настроений в Польше. А заявления Венгрии о том, что «не надо нам никаких мигрантов»? А ситуация в Греции?

В Европе не случайно стали появляться партии наподобие французского «Национального фронта» во главе с Ле Пен, итальянской «Лиги Севера», голландской «Партии свободы» или бельгийского «Фламандского интереса». И эти партии не только набирают существенный процент голосов, суть не в этом. Суть в том, что сколько ни напускай мигрантов — а напускать мигрантов евробюрократам хочется, чтобы электорат неугодных партий постоянно размывался, — но эти партии способны поднять и существенные объемы денежных средств. Это партии, если угодно, местного населения, партии тех, кто говорит «мы». И здесь вопрос не в том, что они фашистские или правые. Я как раз считаю, что это глубокое заблуждение. Это, скорее, партии традиционалистов, которые говорят: «Мы хотим совсем другой жизни! Мы хотим вернуться к тому, что составляет наши основы».

В ближайшее время мы будем наблюдать, с одной стороны, попытку каким-то образом сшить Евросоюз за счет цементирующей массы мигрантов, а с другой — осознание многими странами того, что они в этом потоке теряют себя, свой национальный характер, перестают понимать, кто есть кто. Конечно, если приезжающие в страну люди успевают впитать ее культуру, успевают ее перенять и адаптироваться к новым условиям — это один тип общества. Но когда способности общества к адаптации того или иного количества новых граждан неизмеримо ниже, чем количество реально прибывающих мигрантов, здесь волей-неволей создаются предпосылки к социальному взрыву. И описать их простой моделью «демократия — и у вас все получится» не удается.

Ничего личного!

Жизнь любопытно устроена. В любом явлении всегда можно найти совершенно другие смыслы.

Вот, например, американцы давят Россию санкциями. Почему? Потому что мы плохие, потому что мы нарушаем мировой порядок тем, что повели себя ох как нехорошо по отношению к Украине… Нет, конечно, наши либералы готовы в это поверить. Правда, несколько теряются, когда задаешь им встречный вопрос: скажите, а если мы применим по отношению к Донбассу ту же модель, которую американцы применили по отношению к Сирии, мы тоже будем плохими?

Ну смотрите. Американцы сами решили, что законно избранный президент Сирии Башар Асад — а его никто не признавал незаконно избранным, нет ни одного решения ни Совета безопасности ООН, ни ООН как таковой о его нелегитимности, — так вот, этот самый нехороший президент Сирии, как говорят американцы, для них теперь вне закона. И они, как говорится, ничтоже сумняшеся вводят свои войска на территорию Сирии. Ничтоже сумняшеся начинают подготавливать из местных граждан армию — то ли для борьбы с «Исламским государством», то ли для борьбы с официальным сирийским правительством. И, никого не спрашивая, организуют в Сирии свои военные базы.