Революция муравьев

За ними последовал охранник, и Давид попросил Жюли побыстрее шевелить ногами.

Из глубины супермаркета теперь звучала «Лестница в небо» Led Zeppelin. Сначала композиция предполагала неспешное движение, а под конец – гонку со скоростью никак не меньше сотни километров в час, на которую должна была настроиться публика, наводнившая супермаркет.

Шаги обоих лицеистов ускорились вместе с музыкой. Как, впрочем, и шедшего за ними охранника. Теперь не было никаких сомнений. Он их преследовал. Он либо заметил по камере видеонаблюдения, как они на дармовщинку угощались печеньем, либо узнал их по фотографиям, напечатанным в газетах.

Жюли прибавила темп, Led Zeppelin тоже.

До двери «Выход без покупок», казалось, рукой подать. Они пустились бегом. Давид знал, что нельзя убегать от полицейского или от собаки, но он здорово испугался. Как только он ускорил шаг, охранник достал свисток и пронзительно засвистел, оглушив сновавших вокруг покупателей. Некоторые из них тут же бросили свои дела и кинулись к подозрительной парочке.

Пришлось снова бежать, и быстро.

Жюли с Давидом с разбегу взяли барьер из кассовых аппаратов и выскочили на улицу. Давид прихрамывал все меньше. Бывают минуты, когда обращать внимание на суставной ревматизм – непозволительная роскошь.

Между тем сотрудники магазина все еще надеялись их поймать. Похоже, они привыкли бегать за воришками. Похоже, для них это было развлечение, которое худо-бедно скрашивало их будни.

За беглецами неслась вприпрыжку толстушка продавщица, потрясая баллончиком со слезоточивым газом, грузчик размахивал железным прутом, а охранник знай себе орал: «Держи их! Держи!»

Давид с Жюли бежали без оглядки – и в конце концов угодили в тупик. Они оказались в ловушке. И продавцы супермаркета тотчас их схватили. Тут откуда-то вынырнула машина, разгоняя улюлюкающих продавцов и зевак, сбежавшихся поглазеть на затравленную парочку. У машины на ходу открылась дверца.

– Садитесь скорей! – крикнула женщина в шарфе, закрывавшем ей лицо, и в больших солнцезащитных очках.

176. Царствование

С деистами покончено раз и навсегда. Остался лишь их тотем – белый плакат, которому поклонялись эти фанатики.

103-я принцесса просит хранителей огня его убрать. Они сваливают под него сухие листья и с оглядкой подносят к ним раскаленный уголек. Плакат мигом загорается, унося с собой свою тайну. А между тем, умей муравьи разбирать буквы, они смогли бы прочесть такие вот слова: «Внимание: пожароопасно! Окурки не бросать!»

Муравьи глядят на охваченный дымом памятник Пальцев. 103-я принцесса успокаивается. Великий белый тотем обращен в пепел, а вместе с ним и один из главных символов деизма.

Она знает, что 23-му пророку удалось сбежать от 13-го с его отрядом, но ее это не тревожит. Пророк потерял былое влияние и теперь уже вряд ли будет ей помехой. Последним его сторонникам вот-вот придется сдаться.

К ней приближается 24-й.

Отчего приходится непременно выбирать между «верить» и «не верить»? Не считаться с Пальцами глупо, но не менее глупо фанатически поклоняться им.

Для 103-й принцессы приемлемо лишь единственное разумное отношение к Пальцам: «общаться» и «пытаться понять друг друга, чтобы взаимно обогащаться».

24-й одобрительно кивает усиками.

Принцесса уже снова взобралась на верхушку купола, охваченная заботами о раздающемся вширь новом городе. Кроме того, ее тяготят заботы физиологического свойства. Как и у всех половых особей, у нее на спине отрастают крылья, а на блестящей, будто покрытой лаком для ногтей, желтой отметине на лбу в форме треугольника проступают, точно бородавки, три глазка, способные видеть в инфракрасном свете.

Новый Бел-о-Кан все разрастается. Поскольку доменные печи не раз становились причиной пожаров, в столице было решено оставить лишь одну, а остальные перенесли в города по соседству. В другом обществе это называется промышленной децентрализацией.

Они научились побеждать тьму – и это стало их главным достижением. Отныне вечерняя стужа больше не сковывает муравьев и благодаря фонарикам они уже могут трудиться двадцать четыре часа в сутки без передышки.

103-я принцесса уверяет, что Пальцы используют металлы; они находят их в земле, плавят и изготавливают из них всякие твердые предметы. Надо бы поискать эти самые металлы. Разведчики рыщут повсюду – и приносят какие-то причудливые камешки; хранители огня бросают их в печь, но получить из них металлы у них не выходит.

24-й продолжает сочинять романтическую сагу «Пальцы», придумывая сцены, когда эти животные то сражаются меж собой, то размножаются. Когда ему требуется узнать кое-какие подробности, он обращается к 103-й, а нет – полагается на свое воображение. В конце концов, это всего лишь роман…

Тем временем 7-й занимается художествами. В столице больше не остается ни одного муравья, который не вырезал бы у себя на груди рисунок в форме одуванчика, языков пламени или безвременника.