Революция муравьев

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том III

63. Поединок

Ядовитое скорпионье жало обрушивается совсем рядом со старым рыжим муравьем – он ощущает его своими усиками.

Это уже третий тычок клешней и четвертый укол жалом, от которых он уворачивается. Однако всякий раз ему едва удается удержаться на лапках и ловко уклоняться от грозного оружия закованного в панцирь чудовища.

Теперь 103-й может поближе рассмотреть эту вооруженную сверх всякой меры тварь. Спереди у нее пара острых клешней и хелицеры, с помощью которых она захватывает жертву, перед тем как нанести ей короткий удар смертоносным жалом.

С обеих сторон у нее по четыре лапы, что позволяет ей шустро передвигаться туда-сюда и даже боком. Сзади длинный хвост из шести гибких сегментов, который заканчивается острым шипом, похожим на колючку какого-нибудь кустарникового растения – огромного сколимуса, истекающего клейким ядовитым соком.

А где же у этой твари органы чувств?

Муравей не различает у нее ни настоящих глаз – видит только примитивные глазки на лбу, – ни ушей, ни усиков. Прикидываясь, будто все так же уворачивается от чудовища, он обходит его кругом – и тут все понимает: на самом деле органами чувств скорпиону служат клешни с пятью торчащими чувствительными волосками на каждой. Благодаря им скорпионша улавливает малейшие колебания воздуха вокруг.

103-й вспоминает, как однажды, гостя у Пальцев, видел по телевизору корриду. Как же они отбивались от разъяренных быков? С помощью красного плаща.

103-й хватает багряный лепесток, принесенный ветром, и, зажав его в челюстях, начинает потрясать, точно мулетой. Силясь устоять под резкими струями воздуха так, чтобы его не перевернуло вместе с лепестком, превратившимся в парус, он старается держаться все время по ветру. Старый, обессилевший вояка все чаще проделывает «вероники», лихо уклоняясь от единственного рога противника.

А жало, между тем, бьет все точнее. С каждым ударом 103-й видит, как отравленная пика взлетает вверх, нацеливается на него и устремляется вперед, точно гарпун. Однако увернуться от скорпионьего жала труднее, чем от бычьих рогов, – отважный муравей уверяет себя, что, случись Пальцу-тореадору выйти на гигантского скорпиона, ему уж точно пришлось бы несладко, не то что на привычной арене.

Как только 103-й приближается к вражине, та кидается на него с разомкнутыми клешнями. Когда же он пытается достать ее кислотной струей из подбрюшных запасов, она закрывается клешнями, как щитом. Они служат ей и оружием нападения, и средством защиты. А восемь шустрых лап всегда позволяют скорпионше занять выгодную позицию, чтобы ловчее было наносить и отражать удары.

По телевизору тореадор беспрерывно размахивал руками, стараясь сбить быка с толку. Вот и муравей метался туда-сюда, пытаясь измотать противника, уклоняясь от его ударов то клешней, то жалом-гарпуном.

103-й собирается с мыслями, силясь вспомнить все, что он видел на корриде. Что они там говорили насчет стратегии тореадора? В противостоянии человека и зверя один из них неизменно находится в центре, а другой мечется вокруг него. Тот, кто мечется кругами, быстрее устает, хотя при этом всегда может обмануть соперника. Самым искусным тореадорам удается завалить противника, даже не коснувшись его.

Пока что лепесток-мулета служит 103-му главным образом щитом. Всякий раз, как только на него обрушивается гарпун, он закрывается от него багряным лепестком. Вот только щит его не очень крепкий – острие жала пробивает его насквозь.

Только бы не погибнуть. Именем всего, что он знает о Пальцах. Только бы не погибнуть.

Обуреваемый жаждой жизни, старый муравей забывает про свой возраст и снова обретает проворность, свойственную юности.

Он кружит в одном и том же направлении. Скорпионшу раздражает упорство этой тщедушной козявки, и ее клешни щелкают все громче. Она все шустрее перебирает лапами, как вдруг муравей останавливается и начинает кружить в противоположном направлении. Своим движением он сбивает скорпионшу с толку, она оступается, шатается и валится на спину, выставляя свои самые уязвимые места, которые муравей тут же обдает кислотной струей. Но скорпионше как будто все нипочем. Она мгновенно вскакивает на лапы и устремляется в атаку.

Вслед за парой хелицеровых клешней на голову 103-го обрушивается гарпун и проходит в нескольких миллиметрах от нее.

Муравью тут же приходит новая мысль.

Старый вояка вспоминает, что у скорпионов нет защиты от своего собственного яда. В муравьиных легендах говорится, что, когда им бывает страшно, особенно когда они попадают в огненное кольцо, скорпионы убивают себя уколом собственного жала. Но 103-му нипочем не удастся развести огонь вот так, с ходу.

Тревожные флюиды, исходящие от ос, наблюдающих за происходящим, не придают ему бодрости.

Надо срочно придумать еще что-нибудь.

Старый муравей оценивает свое положение. В чем его сила? И в чем его слабость?

Он совсем кроха. И в этом его сила и слабость.

Как же обратить его слабость в силу?