Поль прибавил еще громкости. Тысячеваттные усилители испускали невероятную энергию. Зал уже не качался, а дрожал. Голос Жюли, усиленный микрофоном, пробивал барабанные перепонки и врезался в мозг. В эту минуту мысли всех присутствующих были сосредоточены лишь на одном – голосе сероглазой девушки.
Еще никогда Жюли не испытывала такого воодушевления. Она забыла и про мать, и про экзамены.
Ее музыка благотворно воздействовала на всех и каждого. Пенсионеры в первых рядах сняли слуховые аппараты и стали хлопать ей в такт, ритмично потопывая ногами. Дверь в глубине зала больше не скрипела. Публика отбивала ритм и даже танцевала в проходах между рядами.
Они поддали жару. Теперь нужно было его удержать.
Жюли сделала Полю знак убавить звук инструментов на один тон и, подойдя ближе к публике, запела речитативом:
Памятуя, что слово «начало» знаменует конец композиции, Поль включил на пульте управления функцию «фейерверк» – и над головами зрителей полыхнули вспышки света.
Зал взорвался аплодисментами.
Давид с Лео подсказали Жюли, чтобы она повторила песню на бис. Голос девушки наполнился новой силой. И больше не дрожал. И откуда только у этой хрупкой девочки взялось столько мощи в голосе?
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Толпа единогласно вторила ей:
Музыканты не ожидали такого единения с публикой. Жюли выдала экспромт:
– Прекрасно! И уж коль мы не хотим менять наш мир, придется нам смириться с ним.
Новые возгласы одобрения. Мысли из «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания» попали в цель. Жюли повторила еще раз:
– И уж коль мы не хотим менять наш мир, придется нам смириться с ним. Но взгляните на мир по-другому. Думайте по-другому. Дайте волю своей фантазии. Нам нужны изобретатели, нужны мечтатели.
Она закрыла глаза. В голове у нее возникло странное ощущение. Похожее на то, которое японцы называют
Зрители хлопали в ладоши в такт биению своих сердец. Концерт только начался, но все боялись, что он рано или поздно закончится и на смену счастливому единению снова придет скучная обыденщина.
Жюли, не ограничиваясь «Энциклопедией», стала импровизировать. Она не понимала, откуда берутся слова, слетавшие с ее губ: они как будто избрали ее своей посредницей и хотели, чтобы она их проговорила.
Такое впечатление, что только ночью правое полушарие, бессознательный советчик, во время сна дает советы левому полушарию, сознательному разработчику, подобно тому как в семье жена-интуитивистка как бы невзначай навязывает свое мнение мужу-материалисту.