Революция муравьев

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том III

77. Первый взлет

Всю ночь они без устали сочиняли композиции и репетировали. Они работали даже утром перед концертом. Слова к музыке подбирали из «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания», не переставая оттачивать мелодику и ритмику.

Около восьми вечера они уже были в культурном центре – настраивали инструменты и опробовали акустику зала.

Минут за десять до выхода на сцену, пока они сосредоточенно готовились к выступлению, к ним подошел журналист с намерением взять интервью для местной газеты.

– Здравствуйте, я Марсель Вожирар из «Фонтенблоского горниста».

Они дружно воззрились на упитанного малого. Судя по его щекам и носу с легким фиолетовым отливом, он был не дурак выпить и закусить.

– Ну что, молодежь, думаете записывать диск?

У Жюли не было желания разговаривать. Ей на выручку пришел Цзи-вонг, сказав:

– Да.

Лицо репортера расплылось в довольной улыбке. Учитель философии оказался прав. Выражение «да» всегда доставляет удовольствие и облегчает общение.

– И как он будет называться?

Цзи-вонг выдал первое, что взбрело ему в голову:

– «Проснитесь!»

Репортер старательно записал.

– А о чем собираетесь петь?

– Гм… обо всем, – вставила Зое.

Такой ответ показался репортеру слишком общим и не удовлетворил его – тем не менее он продолжал:

– А какое из известных музыкальных направлений повлияло на вашу ритмику?

– Мы попробовали свой собственный ритм, – сказал Давид. – Хотелось сделать что-нибудь новенькое.

Репортер все аккуратно записывал, точно домохозяйка, составляющая список покупок.

– Надеюсь, вам предоставили хорошее место в первом ряду, – заметила Франсина.

– Нет. Недосуг.

– Как это – недосуг?

Марсель Вожирар убрал блокнот и протянул им руку.

– Недосуг. Сегодня вечером у меня работы выше крыши. Я и часа не могу выделить себе, чтобы вас послушать. Хотя сделал бы это с большим удовольствием, правда, но, увы, не могу.

– Как же вы тогда напишете статью? – удивилась Жюли.

Он нагнулся к ней и доверительно шепнул на ухо:

– Запомните секрет нашего ремесла: «Хорошо пишешь только о том, чего не знаешь».

Этот довод поразил Жюли, но, поскольку репортер, казалось, был доволен таким положением вещей, она не осмелилась настаивать и не стала его удерживать.

К ним вихрем влетел директор культурного центра. Он как две капли воды походил на брата, директора лицея.

– Приготовились! Сейчас ваша очередь.

Жюли тихонько раздвинула занавес. Зал, вмещавший человек пятьсот, был на три четверти пуст.

Она волновалась не меньше Семерых Гномов. Поль что-то жевал, чтобы подкрепиться. Франсина курила марихуану. Леопольд, закрыв глаза, пытался медитировать. Нарцисс повторял гитарные аккорды. Цзи-вонг просматривал все партии. Зое, казалось, разговаривала сама с собой – на самом же деле она в тысячный раз проговаривала слова песен, боясь, как бы у нее не случился провал в памяти на середине куплета.

За неимением спасительных ногтей, которые можно было бы погрызть, Жюли принялась кусать краешек своего ежегодника. Она оцарапалась и облизнула рану.

Между тем директор объявил их со сцены:

– Дамы и господа, спасибо, что вы пришли в столь внушительном количестве на торжественное открытие нового культурного центра Фонтенбло. Еще не все работы закончены, и я прошу у вас прощения за неудобства, связанные с нашими непредвиденными задержками. Во всяком случае, новому залу – новая музыка.

Пожилые зрители в первом ряду поправили слуховые аппараты. У них были абонементы, и они все равно пришли бы на любое зрелище из тех, что им предлагались. Лишь бы только выйти из дому.

Директор повысил голос:

– Сейчас вы услышите самую интересную и ритмичную музыку в нашей округе. Рок или нравится, или не нравится, но я убежден: наши музыканты стоят того, чтобы их послушать.

Директор вел их прямиком к полному провалу. Он представил их как местную фолк-группу.

Но, прочитав на их лицах возмущение, тотчас поправился:

– Перед вами рок-н-ролльная группа, да и певица у них довольно симпатичная, что примечательно.

Почти нулевая реакция.

– Зовут ее Жюли Пенсон, она солистка группы «Белоснежка и Семь Гномов». Это их первое выступление, так что давайте поддержим новичков громкими аплодисментами.

В первых рядах послышались жиденькие хлопки.

Директор вытащил Жюли из-за кулис и вывел за руку на середину сцены, под свет прожекторов.

Жюли встала перед микрофоном. У нее за спиной Семеро Гномов неспешно располагались за своими инструментами.

Жюли обвела взглядом погруженный во тьму зал. В первых рядах – пенсионеры. За ними – рассевшиеся тут и там редкие бездельники, которых сюда занесло, вероятно, по чистой случайности.

Из глубины зала кто-то выкрикнул:

– Долой!

Хотя оскорбивший ее зритель сидел далековато, она легко узнала его по голосу: Гонзаго Дюпейрон. Ну конечно, он явился со всей своей шайкой, чтобы все им испортить.

– Долой! Долой! – разом подхватили его дружки.

Франсина показала знаком – давайте скорее начнем и заглушим эти оскорбительные выкрики.