Ревущие девяностые. Семена развала

Объясняя причины нашего успеха в девяностые годы самим себе и всему миру, мы в основном опирались на определенный набор мифов, развенчивание которых является самой насущной необходимостью, в том числе: что сокращение бюджетного дефицита как таковое привело к экономическому подъему этого десятилетия; что блистательные способности наших лидеров создали процветание нашей страны, покоящееся на новой основе; что дерегулирование и саморегулирование рынков являются ключевыми элементами устойчивости этого процветания и поэтому должны быть распространены на весь мир; что основой успеха является подчинение дисциплине финансовых рынков и, наконец, что глобализация по американскому образцу неизбежно приведет к глобальному процветанию одновременно финансовых рынков Америки и бедноты развивающегося мира.

Эти мифы, как можно показать, служили определенной цели. Миф о сокращении дефицита обеспечил мобилизацию населения страны в поддержку политически непопулярных законов (принятых палатой представителей в 1993 г. единогласно), которые требовались для восстановления ответственного отношения к государственному бюджету после двенадцати лет стремительно возраставшего дефицита. Миф о глобализации помогал нам преодолевать протекционистские настроения в остальном мире. Но как бы ни были эти мифы полезны в краткосрочном аспекте, в долгосрочной перспективе они наносили стране ущерб.

Эти мифы оказывали настолько сильное влияние, формируя или, вернее, деформируя нашу экономическую политику, что имеет смысл подвести их итог, даже рискуя повторить то, что было рассказано в предыдущих главах.

МИФ О СОКРАЩЕНИИ ДЕФИЦИТА

Миф о сокращении дефицита предполагает, что если Аргентина или Япония вступили в фазу рецессии, имея крупный бюджетный дефицит, то его сокращение обеспечит возврат к процветанию. Но почти все ученые-экономисты рекомендовали вместо этого экспансионистскую фискальную политику, питаемую, если это необходимо, дальнейшим увеличением дефицита.

Если мы или кто-либо другой уверуем в миф о сокращении дефицита, это усугубит экономический спад и укрепит идеологию фискального консерватизма. Я твердо убежден, что инвестиции, в особенности в новые технологии, играют важнейшую роль в обеспечении долгосрочного роста; и что это относится, в первую очередь, к таким экономикам, как американская, где очень трудно добиться высоких уровней частного сбережения. Конечно, правительство в долгосрочном аспекте должно стремиться к сбалансированному бюджету или даже к профициту. Но в краткосрочном аспекте дефицит абсолютно необходим для перехода от рецессии к оживлению, поскольку затяжная рецессия связана с огромными экономическими и социальными издержками, значительно большими, чем издержки, связанные с ростом дефицита.

МИФ О ТОМ, ЧТО ВОЙНЫ БЛАГОПРИЯТСТВУЮТ ЭКОНОМИКЕ

Но даже среди тех, кто считает, что дефицитное финансирование бюджетных расходов вредит экономике не только в долгосрочном, но и в краткосрочном аспекте, тем не менее распространено такое мнение, что война может благоприятствовать экономике. Эти умонастроения подпитывались исторической памятью о Второй мировой войне, потребовавшей тотальной мобилизации. Действительно, тогда война помогла экономике выйти из Великой депрессии, но современные способы ведения войны, не требующие полной мобилизации, влияют на экономику по-другому: можно с уверенностью сказать, что война в Персидском заливе не вывела нас из рецессии 1990-1991 г. и, может быть, даже усугубила ее. Все полученные стимулы увеличения военных расходов более чем компенсируются угнетающим воздействием неопределенности, связанных с войной, включая неопределенность цены нефти, вытеснения из бюджета других расходных статей. Война может быть необходимой для обеспечения безопасности страны, но война не благоприятствует экономике ни в краткосрочном, ни в долгосрочном аспектах.

МИФ О ГЕРОЯХ

Миф о том, что наше процветание есть заслуга наших экономических героев тоже очень опасен: он отвлекает внимание от того, на чем оно должно быть сконцентрировано — от экономической политики. И он увеличивает уязвимость экономики: превратности экономики неизбежно ставят под сомнение способность наших героев творить чудеса, а потеря доверия к этим героям может повлечь за собой соответствующую потерю доверия к самой экономике.

Более того, зачастую экономические сдвиги сильно запаздывают, и связь между причиной и следствием не всегда является прозрачной. Мы много десятилетий делали крупные вложения в высокие технологии, но загадочным образом эти инвестиции никак не отражались в данных о производительности национальной экономики. В 1990-х годах, наконец, наступил час окупаемости — и большая часть заслуг была приписана краткосрочным мерам политики Рубина и Гринспена, по-моему, слишком большая часть, что, я надеюсь, мне удалось объяснить в главах 2 и 3.