Резерв высоты

«Мессеры» быстро приближались, заходя Якам в хвост. ЛаГГ-3, тоже, очевидно, увидев «мессершмитты», увеличил крен и мгновенно оказался под ними. Увлеченные надеждой на легкую добычу они, в свою очередь, не заметили грозящей опасности. Летчик ЛаГГ-3 перевел самолет в набор высоты и с дистанции двухсот метров открыл огонь по ведомому. В это же мгновение снаряды, посланные ведущим «мессершмиттом», настигли одного из Яков. Через несколько секунд загорелись оба истребителя — и «мессер», и Як. Летчик Яка, видимо, был сразу убит, так как самолет, не меняя курса, с пологим снижением коснулся земли, подскочил и взорвался. Летчик «мессера» пытался покинуть самолет, но замешкался и выбросился перед самой землей, но его парашют не наполнился воздухом.

Ведущий «мессер», видя, что его ведомый погиб, взмыл вверх и был таков.

Пара Яков закружилась, словно ничего не понимая и удивляясь, что же произошло.

— Товарищ командир, на Яках летчики-салаги, что ли? — сердито спросил Гончаров.

— Хуже того — беспечные, а может быть, и то и другое вместе. Вот где школа, Ваня. Всего насмотришься…

— И верно, товарищ командир! Но у нас в эскадрилье так не воюют!

— Ну, свои-то ошибки не всегда замечаешь, а иногда и не хочется их замечать. А во-вторых, во время воздушного боя мы не видим всей панорамы… Сегодня действия всех летчиков нам с тобой были видны как на ладони. Можно сказать, что этот бой для нас стоит пяти проведенных. Два к одному не в нашу пользу — есть о чем задуматься. Хорошо было видно, что немцы воевали «с головой», а наши — «с горячим сердцем».

— Товарищ командир, зато у наших истребителей «вместо сердца пламенный мотор»!

— Юморист ты, Ваня. Однако нам пора двигаться, — сказал Фадеев, и друзья пошли вниз по берегу реки.

Глава XIII

1

Фадеев и Гончаров медленно шли по каменистому берегу Волги, продолжая обсуждать случившийся на их глазах воздушный бой. Кругом было тихо, и только галька шуршала, выскакивая из-под кирзовых сапог.

В пылу спора Ваня предлагал такие сногсшибательные тактические приемы, что Фадеев хохотал до болей в животе. Друзья замолкали на некоторое время, затем снова разгорался спор.

Многие предложения отвергались сразу же из-за несовершенства, другие нуждались в доказательстве.

— Стой, Ваня, давай планшет. — И Фадеев начал быстро рисовать на листе бумаги. Картина состоявшегося на их глазах воздушного боя словно ожила. Синий и красный карандаши оттенили детали боя. Потом черным и коричневым карандашами Фадеев стал рисовать целесообразные варианты действий, обращаясь к товарищу:

— Ясно, Ваня?

— Теперь все ясно… — ответил Гончаров.

— Но этого мало, — продолжал Фадеев, — надо высылать группу побольше, высоту набирать раньше и обязательно иметь на земле радиостанцию наведения.

— Точно, — согласился Гончаров.

— Видишь, выходит, не зря мы с тобой в госпиталь съездили?

— Да, это, конечно, здорово, но, кто нас послушает?

Что верно, то верно, — тяжело вздохнул Анатолий, — и все-таки добрая половина успеха всегда зависит от нас.

— Правильно, но мы многое уже и делаем.

— Многое, но не все. Этот бой — всего один из вариантов, их же может быть десятки, сотни, и ко всем нужно быть готовым заранее. Сил и времени не хватит.

— Тогда убьют, Ваня. А мы ведь не только жить хотим, но и воевать с врагом. Воевать так, чтобы победить его.

— Конечно, — поддержал Гончаров и, улыбнувшись, вспомнил: — Мне однажды сон приснился, будто меня сбили и я к немцам на парашюте спускаюсь, а сам почему-то пистолет из кобуры никак не достану, потом достал, перезарядил, нажимаю, а он не стреляет. Вот страху натерпелся!

— Значит, Ваня, нужно больше думать и трудиться. Тысячу раз прав Богданов, когда заставляет нас потеть на земле.

Так, рассуждая о тактике, они подошли к старому рыбаку, одиноко сидевшему у самой воды. В стороне тихо покачивалась на волнах лодка.

— Здорово, дедушка!

— Будьте здоровы, воины российские! Откуда путь держите? От границы небось топаете?

— Нет, из-под Сталинграда.

— Это я знаю. Где в сорок первом были?

— На фронте, — медленно ответил Фадеев, несколько озадаченный недружелюбным тоном старика.

— Значит, это вы сюда немца-то заманили?

Фадеев оглянулся на Ваню. Обычно находчивый в разговоре, сейчас он молчал. Значит, его тоже за живое задело. Не ожидая ответа, старик продолжал:

— В Волге утопить хотите супостата?

— Вы это к чему, дед?

— К тому, что немца бить надо, а не заманивать до центра России.

— Мы и бьем, — неуверенно произнес Гончаров.

— Оно и видно. Наших самолетов два-три падают, немецких — один. Это летчики! А пехота-матушка, что она-то делает?!

Анатолий понял, у старика наболело на душе, некому эту боль излить, они и оказались тем самым объектом, которому можно было предъявить претензии.

— Зачем немца сюда пустили? Зачем ему дают хозяйничать здесь? Вот вы, здоровые парни, куда направляетесь?

— К вам.

— Вижу, не слепой. А дальше куда?

— На ту сторону надо.

— Фашист-то там, — показал дед рукой на запад.

— Мы поэтому и хотим переправиться туда, чтобы сесть в самолеты и лететь на запад, — ответил Фадеев.

— Вы что же, летчики, выходит?

— Они самые.

— Вон как!