Резервация 2

Чтобы не наткнуться на посты Чистых, им пришлось поехать объездным путем – тащиться по узким, заваленным песком, улочкам. Пока они ехали, Аня поспала. В жарком и душном салоне, она провалилась в липкую, тягучую дрему, в которой ей снились кошмары. Ей снова было семь и масляные мужские руки лезли ей в трусы. Она сжимала колени, как могла, но грязного индейца это только раззадоривало. Он дышал перегаром и шептал ей на ухо, какая она дрянная девчонка. Она знала, что убьет его, уже тогда знала – в семь лет она мечтала о том, как размозжит черепушку этому сраному ублюдку.

“Жизнь, это кольцо, сука. Ты все равно вернешься ко мне”

Были ли это слова индейца или это говорила сама резервация? Аня не знала ответа, но проснулась она от того, что кто-то с заднего сидения тронул ее за плечо. Она вздрогнула и оглянулась. Он сидел там – залитый кровью, черноволосый и грузный, с осколком лезвия, застрявшем в горле. У каждого в этом путешествии был свой проводник, и теперь Аня начинала понимать, почему Мирра то и дело оглядывалась назад. Она тоже кого-то видела на заднем сидении своего маленького Фиата.

Аня заметила, как Мирра обреченно махнула на индусов рукой, и поспешила обратно к машине. За мостом все было иначе, чем в песчаном квартале –  людей тут было больше, а цены выше. Аня надела солнцезащитные очки и отвернулась – на другой стороне дороги, перед замызганной подставкой для ног, сидел дряхлый старик. Чистильщик обуви, Аня знала таких с ранних лет – они просиживали под палящим солнцем часами, а к ним так никто и не приходил. Господи, кому нужны были услуги чистильщиков, если в гетто не на что было купить новых ботинок?

 На старике была огромная соломенная шляпа и Аня видела только его седую бороду и костлявые загорелые руки. Ей стало жаль его и она захотела выйти к нему, чтобы отдать несколько долларов, что у нее остались. Она взялась за раскаленную ручку двери и услышала, как Мирра уселась в салон, хлопнув дверцей.

–Чертовы крахоборы! – сказала Мирра, ударив по рулю. – Ты куда?

Аня обернулась и пожала плечами:

–Никуда. Хотела подышать.

–Там нечем дышать.

–Что случилось? – Аня отпустила ручку двери, поглядев на Мирру. Бинт, которым они перемотали ей рану на голове, стал грязным, а кровавое пятно просвечивало через несколько марлевых слоев.

–Ничего, – отмахнулась та, – я просто устала.

–Тебе нужно поспать.

–Нет, – Мирра мотнула головой. – Нам нужно найти проводника до темноты. Я оставила детей ради этого, надеюсь, ты помнишь?!

–Что сказали эти… – Аня посмотрела на разодетых в яркое тряпье оборванцев. – Люди?

– Эти? Эти хотели денег за какую-то бесполезную информацию, – она покачала головой. – Я думала индусы помогают друг другу. По крайней мере я привыкла  видеть такое в общинах в Европе…

–Это резервация, Мирра. Тут все по-другому.

–Да, – согласно кивнула Мирра. – Кажется, в таких местах люди должны держаться друг за друга. Но они… тут, как звери.

Мирра дернула ручку скоростей и Фиат покатил по песку. Эта часть резервации, зажатая между мостом и территорией Чистых, напоминала Ане прослойку между сгоревшими коржами. Когда она была ребенком, тут шли бои между Чистыми и сопротивлением – Альянс поддерживал повстанцев и поэтому тем удалось отбить несколько кварталов. Аня помнила их – они высыпали на улицу из своих грузовых машин, дикари с перемотанными арафатками лицами. Джинны, как называли их местные жители. Они принялись бить витрины магазинов и вещать в громкоговорители, чтобы люди выходили из домов для построения и переклички. Аня тогда была в школе, ей было двенадцать – она носила учебники в черном пакете из-под обуви и красилась маминой помадой. Ее увели в машину, как и многих других женщин, и повезли через пустыню в бункер, где она провела следующие четыре года, в качестве рабыни. Все было так – прослойка между сгоревшими коржами. Для многих это место являлось таковым. Особенно для тех, кто не вернулся из бункеров Омеги.

Они добрались до перекрестка, когда их машину окружила толпа галдящих детей. В вылинявших майках, в сандалиях на босу ногу, они облепили Фиат со всех сторон, просовывая руки в приоткрытые окна.

–Господи, – Мирра остановила автомобиль, растерянно глядя на Аню.

–От этих будет больше толку, – ответила та и сняла темные очки, – чем от твоих индусов.

Она опустила ручку двери и вышла на улицу, к детям. Они расступились перед ней, как подданые перед королевой и Мирра заметила, как Аня держит подбородок – высоко, точно пику.

–Надо же… – Мира заглушила мотор и тоже вышла из салона.

–Тёть, дай доллар, – сразу же заканючили несколько детских голосов, но Мирра не обратила на них внимания.

–Кто из вас знает… – послышался голос Ани, но он потонул в детском гомоне. И тогда она подняла руку, чтобы привлечь внимание. – Кто из вас знает, где нам найти проводника?

–Ясное дело, где – на рынке, – сказал бритоголовый мальчишка хрипатым, прокуренным голосом.

–Знаешь, где это? – поинтересовалась Мирра.

–Конечно знаю, могу проводить.

–За деньги? – уточнила Мирра.

–Конечно. Десять баксов.