Режим бога (Последний шаг)

— Нет. Он не «тоже». Наши параноики исходили из сведений, изложенных в легенде о пророчестве одного из кийарских правителей, который жил еще при Гельтенстахе. Там говорится, что некий Сотис, последний в роду, должен уничтожить власть Тайного Кийара и в этом ему снова поможет его супруга. Искали они именно Ноиро, высчитав срок его появления на свет. Причем опять же по этим дурацким легендам. Но поскольку близкие родственники имеют одно излучение, одну вибрацию и один и тот же «привкус», то по ошибке был выпит его отец, уже отмеченный «пиявкой» — их соседкой, которая понемногу тащила жизнь из всех, кто ее окружал. Ему пресекли связующую нить, и врачи констатировали инфаркт. Так я и нашел Ноиро, стал за ним наблюдать, взвалил на себя эту протониеву издательскую деятельность, когда узнал, что он склонен к журналистике. Мне нужно было заполучить его. Пришлось поднажать, где положено, чтобы разорить «Зеркальный мир» мэтра Эре. Пришлось искать все изъятые свидетельства о туллийском ящере — и я нашел еще много явных доказательств иной истории, чем написано в книгах. Доказательства эти методично оседали в наших архивах. Потяни ниточку — размотаешь весь клубочек. Позволь узнать о динозаврах — завтра захотят узнать о телепорте. А уж тут Тайный Кийар претендовал на монополию. И в итоге я заполучил Сотиса в свое распоряжение.

— Зачем такие сложности? Вы разве не смогли бы повлиять на мэтра Эре?

— Нет. Не смог бы. У мэтра Эре сидела серьезная «нянька», и я был бы вычислен при первом же поползновении в ту сторону. Мне было нужно, чтобы все выглядело самым естественным образом.

— Интриган! — покачала головой девушка.

— Да. Это одно из моих прекрасных качеств, — скромно признал Форгос. — Поднажми, мы скоро доберемся до населенного пункта и, если его обитатели не слишком воинственны, сможем там отдохнуть.

Нэфри хихикнула, но ничего не сказала. Очень интересно, как воспримут его появление в племени Араго-Ястреба, если там еще остался кто-то живой.

В какой-то миг на них налетел ураган, остервенело качнул деревья и помчал себе дальше. Девушка едва удержала на себе то, что и без того можно было назвать лишь пародией на одежду.

— Что это? Сколько здесь была, такого не видела…

— Это от ударной волны, — ответил Форгос. — Она обогнет планету, может, даже не раз.

Они оказались на околице деревни Птичников. Здесь неподалеку на Ноиро напал зверь, и Нэфри помнила ту ночь, словно она была вчера. Несколько дозорных, не особенно прячась, кинулись в деревню с криками «Та-Дюлатар! Та-Дюлатар!»

— Это они что, обо мне? — обернулся Форгос.

— Угу, о вас! Придется вам побыть богом.

— Богом-то я как раз еще не был. И что, сложная специализация?

— Сейчас увидите.

Жители деревни высыпали им навстречу. Многие узнавали и Нэфри, улыбались ей. В окружении толпы путешественники вошли в поселок, где на площади их ждал вождь Араго. Он поклонился Форгосу, а потом что-то сказал. Бывший мэр покривился и, округлив глаза, послал Нэфри вопрошающий взгляд.

— Он говорит, что рад вашему возвращению, — давясь от смеха, перевела девушка. — Спрашивает, где бы вы хотели остановиться. Это он о доме.

— Послушай, ты им скажи, что мне там чем-то прилетело по голове и я напрочь забыл их язык. Ах да, и еще скажи, что я прошу выделить тебе какой-нибудь загончик, где ты могла бы спокойно переодеться.

— Во что?

— Ну, я там взял тебе кое-какие вещи.

— Ч… Что?!

Долго сохранить серьезность у Форгоса не получилось. Он тоже фыркнул и захохотал, закрываясь от тумаков разъяренной Нэфри, вопившей, что он, таская с собой одежду, заставлял ее сверкать задом и не дал переодеться еще в Тайном. А Птичники в растерянности смотрели на эту сцену и не знали, что им делать.

— Ее укусил бешеный шмель, — подставляя под удары плечо, объяснил мэр замершим с приоткрытыми ртами зрителям, которые все равно не поняли ни слова. — Она не всегда такая, правда!

Спустя пару часов они с переодевшейся Нэфри уже бодро шагали к перекопу Айдо. Обещаниями вернуться Форгосу удалось отделаться от уговоров дикарей, умолявших, чтобы бог-целитель остался в деревне. Девушка переводила нарочито коряво, желая пощекотать ему нервы. Но бывший мэр был так доволен своим новым — независимым — положением, что ничего не могло вывести его из себя. И даже слезящиеся без очков глаза и приступы сенной лихорадки, во время которых он безбожно чихал, пугая птиц, не нарушали идиллию в его душе.

— Протоний покарай! Оказывается белый свет — существует! И в нем живут люди! — раскидывая руки, будто желая обнять весь мир, время от времени восклицал он.

— Вы говорите так, как будто вас держали в тюрьме, мэтр Форгос.

— Меня держали хуже, чем в тюрьме, Нэфри! Ты даже не представляешь себе, что такое — девятнадцать лет в подземелье! Я родился в том же городе, что и ты, я с детства не вылезал из степи и гонял верхом на самых сумасшедших скакунах, потом уехал в Кемлин учиться, вернулся… и тут началось. Ты помнишь родной город?

— Нет, но я помню Са-Аса, я там выросла.

— Са-Аса… Да, и теперь все пошло прахом. Узлаканские националисты добились своего, наши параноики — своего…