Режиссёр сказал: одевайся теплее, тут холодно [сборник]

Она уехала, как уезжают неуловимые мстители в конце каждой серии. Грустно, но с хорошей осанкой, немного виляя фигурой в седле. В кинематографичный закат, предварительно порубив шашкой всех беляков. Она так делает всегда. И нет нам покоя… Я поплакала.

Включила телевизор, а там кино. «Москва слезам не верит». Смотрю это кино всю свою жизнь. Иногда я смотрю его по пять раз в день. Случается, что нервничаю на середине, ведь фильм уже заканчивается. И быстро возвращаю на начало. У меня много совпадений с этим фильмом. Например, там есть эпизод, когда одна из героинь (Тоня) идет на работу. Она работает маляром-штукатуром и идет по спальному району с многоэтажными новостройками. Район только поднимается из земли, растет Москва. Мне всегда нравился этот кадр. Он был очень советский, чистый, прозрачный. И там еще музыка утренней зарядки по радио звучит. Однажды в первом классе я разрыдалась, когда читали стихотворение, там были такие строчки: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля…» И я прямо увидела этот волшебный розово-желтый свет, который может быть только в Москве. Поэтому мне так нравился кадр с новостройками. Такие утры могут быть только в столице нашей Родины. Позже, когда я уже жила тут, то во время очередного просмотра, как Москва слезам не верит, увидела, что живу именно на этой улице, которая показана в фильме. Новоясеневский проспект. И вон он этот дом, к которому идет героиня. А я в нем сижу и смотрю фильм. Так получилось случайно, но я страшно гордилась этим обстоятельством. Как заядлая провинциалка, всю жизнь, сколько дышу, буду смотреть это кино. Дима весьма уже осатанел от моей любви к данной кинокартине. Вот и сегодня он заходит в комнату и говорит: «Опять?!. О! Смотри, такой же торшер, как мы купили». И я вижу, что… ДА!!! В эпизоде, когда коварный Рудик соблазняет наивную Катю, он выключает этот торшер, а она включает. И у нас теперь точно такой же. И каким-то образом мы с ним случайно встретились. В Москве, конечно же. Где же еще?

У меня было ощущение, что я выиграла в лотерею, вытащила счастливый билет и сорвала большой куш одновременно. Хотелось бежать в сторону и вверх сразу. Так посветлело на душе, будто расцвело. И так захотелось рассказать об этом маме. Кому еще такое можно рассказать, мы же вместе любим этот фильм. И как хорошо, что у меня есть мама и она возьмет трубку. И она-то точно поймет, о чем я говорю. И она-то точно оценит. И не надо плакать, надо мириться, пока мы дышим. Москва слезам не верит!

21 сен. 2016 г

Я говорю:

– Мама, давай выкинем это блюдце. Хватит копить барахло. Оно уже треснутое и со сколом.

Мама говорит:

– Нет! Никогда. Это блюдце мне подарила женщина, которая восемь лет буквально жила в нашем роддоме. Как, как… Ну так, почти жила. Постоянно лежала на сохранении. Рожала детей, которые умирали. Что мы только ни делали, но там масса диагнозов была, ты не поймешь. И у нее никак не получалось. Она была одержима ребенком. И вот пятого мы выходили. Он остался жив. Она мне при выписке подарила чайную пару. Сказала, что пусть у вас все будет хорошо, как у меня теперь. Разобьется – склею.

Мама всю жизнь проработала в роддоме. Заведовала детским отделением. Сейчас мама руководит моим детским отделением из двух внуков. И взрослым отделением тоже руководит, мы часто попадаемся под руку. За время работы она стала совершенно равнодушна к цветам, ее невозможно удивить никаким букетом, конфетами или шампанским. Бывало, что если выписывались люди, приехавшие из деревень, то они дарили яйца, хлеб, масло. У мамы были такие пациентки, которые ходили ее поздравлять с днем рождения до тех пор, пока она не переехала из Барнаула в Москву. По десять лет ходили, по пятнадцать.

Этому человеку, чье блюдце у нас хранится, уже семнадцать лет. Привет тебе, человек! Будь здоров!

24 сен. 2016 г

Сегодня весь день снимали исторические костюмы, и я думала, что вот пройдет лет 200. И будет съемка. Тоже историческая. И там скажут художники по костюмам: «Что?! Джинсы?! Да это надо было недели за три хотя бы говорить! Где мы вам возьмем джинсы?! Сегодня воскресенье, Мосфильм закрыт (Мосфильм и через 200 лет будет закрыт по выходным). Джинсы – это пошив, где мы ткань возьмем?! Что?! Белые футболки?! Три штуки?! Да вы осатанели??? НОСКИ??? Жидких носков сколько хотите (и то это уже винтаж), но чтобы тканевые?! Ребята, это исторический костюм, вы о чем вообще?! Где вы раньше были со своими идеями?!» И будут опять всплескивания руками, выпученные глаза и заварушка на площадке. Потому что столетия проходят, костюмы меняются, а люди, глаза и всплескивания – никогда.

4 окт. 2016 г

Это сообщения для девочек, которым еще немного лет или они еще не родились.