Рядом с нами

Две недели Иван Гаврилович провел в больнице. На стадионе в это время шли последние игры на первенство. Все вы помните этот бурный прошлогодний финиш, когда до самой последней игры нельзя было определить возможного победителя. Каждая встреча путала очки, перекраивала таблицы. На стадионе велись горячие дискуссии, там кипела жизнь, а несчастный Табаков вынужден был лежать в больнице. Старик капризничал, бушевал, но никто не мог понять, в чем дело. К нему в эти дни ходили родные, ученики, товарищи, но никого из них, по совести, он не ждал с таким нетерпением, никому из них он не радовался так, как своему шоферу. Вася являлся в больницу последним посетителем, сразу же после очередной игры. Он заходил в палату, закрывал дверь и подробно выкладывал Ивану Гавриловичу все последние новости. И хотя шансы «Мотора» и «Звезды» на победу были до самой последней игры совершенно равными, Вася самым бесцеремонным образом выставлял вперед своего фаворита, рисуя положение «Звезды» в самых мрачных красках.

И вот наконец наступил день встречи этих двух команд. Иван Гаврилович решил во что бы то ни стало выписаться в это утро из больницы. Доктор Осокин осмотрел его. Левая нога была еще в отеках. Осокин вздохнул и многозначительно развел руками.

— У меня срочное дело, — сказал академик.

— Придется отложить на неделю.

Табаков пытался настаивать, он просил, доказывал, требовал, но ничего из этого не вышло.

А время шло. Чем ближе подступал час встречи, тем сильнее нервничал академик. В половине пятого Иван Гаврилович вторично вызвал к себе в палату главного врача. Но его не оказалось в больнице. Да это и понятно: с пяти до семи доктор Осокин ездил в ту же «поликлинику», адрес которой был хорошо известен самому Табакову.

Тридцать пять минут пятого к Ивану Гавриловичу внезапно явился Вася. Он дождался, пока сестра вышла из палаты, и с сердцем сказал, показывая в окно:

— Какая погода, Иван Гаврилович! При такой погоде «Мотор» забьет «Звезде» не меньше семи мячей.

Эта фраза оказалась роковой. Чаша терпения Табакова переполнилась, и больной решился на побег. Он тайно послал Василия за одеждой и без двух минут пять был уже на стадионе.

Ровно в пять началась игра.

Пока на зеленом поле стадиона разыгрывалась футбольная баталия, в клинике поднялся переполох. Из института пришло несколько химиков навестить больного, а больного в палате не оказалось. Химики — к дежурной сестре. Сестра — в слезы.

В общем сумбур поднялся страшный. Врачи начинают искать Ивана Гавриловича Табакова, а Табаков в это время преспокойно сидит в "орлиной ложе" и млеет от самого неподдельного восторга. Игра на сей раз была столь захватывающей, что мы не заметили, как подслеповатое осеннее солнце спряталось за тучи и полил дождь. Шесть раз в этот день менялась погода. Дождь, солнце, ветер, снова дождь, снова солнце, и наконец, в середине второго тайма пошел снег. Но ни снег, ни дождь не могли остановить игру. Ни один человек не покинул трибун. Зрители накрывались газетами, делились зонтиками. Владельцы плащей устраивали импровизированные шатры и прятали под каждым из них по пять — семь человек.

Погода была явно противопоказана ревматикам. Как чувствовал себя под дождем и снегом Табаков, неизвестно. Мы в "приюте одиннадцати" вспомнили о существовании Ивана Гавриловича только перед концом второго тайма.

В это время на поле создалась весьма острая ситуация. Счет, несмотря на горячие старания обеих команд, упорно продолжал оставаться ничейным. Красивые комбинации, возникавшие в центре поля, бесцветно гасли у ворот, не достигнув цели. И вдруг за две минуты до последнего свистка судьи правый крайний «Звезды» прорвался вперед. Он вынес мяч к самому углу поля и, неожиданно вывернувшись, передал его через головы игроков «Мотора» в ноги своему центру нападения. Центр оказался один на одни с вратарем. Весь стадион замер от напряжения. Центр ударил. Он метил в «девятку», то есть в левый верхний и самый ехидный угол ворот, но мяч вместо «девятки» попал в штангу и отлетел в ноги правому полусреднему. Снова удар, и снова мяч стукается о штангу. На трибунах творится что-то неописуемое.

Но вот мяч снова попадает правому крайнему «Звезды». Вместо того чтобы вести его к воротам, правый крайний бежит к лицевой линии «Мотора». Защита устремляется за ним. Зрители не понимают тактики правого крайнего "Звезды".

— Уж не изменил ли он своим?

Нет. Правый крайний поступил совершенно правильно. Он оттянул защиту «Мотора» на себя, очистил штрафное поле и неожиданно послал мяч в ноги левому полусреднему. Точный удар — и в "орлиной ложе" раздался ликующий голос Табакова:

— Тама!

На этот раз мяч был там, в сетке.

Радостный клич из "орлиной ложи" напомнил Осокину о его врачебных обязанностях, и он побежал наверх. Сомнений больше не было никаких. Старик из "орлиной ложи" и ученый был одним и тем же лицом.

— Больной Табаков, — крикнул доктор, — кто вам разрешил покинуть клинику?