Рядом с солдатом

Еще весной 1945 года Советское правительство создало комиссию содействия Польше для восстановления Варшавы.

Все увиденное нами в январе сорок пятого осталось запечатленным на кинопленке, снятой мной и моими товарищами. Вскоре на экраны вышел фильм «От Вислы до Одера», где зрители увидели прорыв Среднеевропейского вала, освобождение Варшавы и Познани. И уже позже была сделана лента «Возрождение Польши», куда вошли и наши съемки зимой сорок пятого, и то, что снимали мы с операторами Алексеем Семиным и Владимиром Цитроном сразу после окончания войны — в сорок шестом.

Война шла дальше на запад.

Отгремел 2-й Белорусский фронт на Висле, далеко позади остались закопченные руины Варшавы.

В составе киногруппы 2-го Белорусского фронта, куда меня перебросили еще в сорок четвертом, я снимал стремительное наступление наших войск.

Начальник нашей киногруппы режиссер-оператор Марк Трояновский был известен еще до войны своими съемками на Севере. Он первым шел на ледоколе «Сибиряков» Северным морским путем из Мурманска во Владивосток, снял фильм об этом переходе, был участником Челюскинской эпопеи и экспедиции Отто Юльевича Шмидта на Северный полюс. Мы подружились с ним во время спасения челюскинцев. И вот еще одна встреча.

Наши войска, войдя в Восточную Померанию, стремились отрезать восточно-прусскую группировку противника от остальной Германии. Для этого надо было выйти к Балтике.

— Итак, друзья, завтра к вечеру вам предстоит отправиться в трудный и не лишенный риска путь. С танковой колонной в тыл к немцам… — Марк сделал паузу, видимо, стараясь понять, какое впечатление произвели его слова, потом спросил: — Ну как, не ожидали?

— Мы же на войне, Марк Антонович! А на войне — как на войне! — с улыбкой ответил мой напарник и земляк кинооператор Давид Шоломович.

Трояновский расстелил на снарядном ящике, в котором мы возили кинопленку, карту и показал нам путь к конечной точке на берегу Балтийского моря, недалеко от города Толькемит. Мы переглянулись.

— Зелень! Судя по всему, дремучие леса, — сказал я Марку.

— А что, если там встретим Красную Шапочку и Серого Волка? — пошутил Шоломович.

— Перестаньте, капитан! — оборвал Давида Марк. — Сообщаю о приказе командования, а вы изволите острить! Встретите Волка, и притом зеленого… Продумайте все и подготовьтесь как следует.

Мы пошли в свою крытую полуторку и занялись пленкой и кассетами.

— Танковый рейд — это здорово, а? — Давид посмотрел на меня о ехидной усмешкой. — Но не будем вешать носа…

— Конечно, не будем, тем более что рейд-то ночной, очень удобно перезаряжаться, а не снимать.

Мы надолго замолчали.

Шоломович прямо из ВГИКа ушел на войну, в авиацию, и показал себя смелым и веселым человеком. Всюду, где бы он ни появлялся, после него оставалось бодрое, приподнятое настроение. Широкая, с хитрецой, улыбка не сходила с румяного лица Давида, даже когда он сердился. Всегда приветливый, добродушный толстяк, он сразу стал душой нашего маленького фронтового коллектива. Мы как-то сразу с ним подружились. Возможно, сказались здесь наши противоположные характеры, а может быть, Волга соединила нас, как земляков — Самару и Саратов.

…Январь сорок пятого выдался мягким и снежным. Всю эту ночь шел снег, густой и крупный, как лебяжий пух. Огромные хлопья без ветра тихо падали, окутывая землю белым мягкие покрывалом. Наутро мы с трудом выбрались из дома, где приютила нас на ночь пожилая женщина. Снег лег метровым слоем, и дорога исчезла под ним бесследно.

Четыре тяжелых танка и четыре Т-34 готовились к рейду. Экипажи возились около них, черные от копоти и масла. Мы с Давидом и старшиной Федором Кулаковым, нашим новым водителем, готовили свою машину.

— Может быть, отменят наш выезд? Снег-то идет и идет! — предположил мой друг.

— Думаешь, застрянем?

— Думать даже нечего! Спроси у Федора!

— Если в след пойдем за танками, может, и пробьемся, а если они свернут, разойдутся в разные стороны, то хана, утонем!.. — сказал Кулаков, стукнув кирзовым сапогом по скату.

В это время к нам подошел курносый лейтенантик.

— Это вы киносъемщики? Айда со мной, начальство требует! — сказал он.

У головного танка на расчищенной от снега полянке стоял майор в новеньком меховом шлеме.

— Так кто из вас спятил — вы или ваше начальство? — набросился он на нас. — Нет у меня для вас места в танках! Надеюсь, это вам понятно?

— Мы, слава богу, на войне не первый день и знаем, кто и для чего сидит в танке, — ответил я горячему майору. — А кричать на нас не следует, мы, как и вы, выполняем приказ командования…

— Но сверху на танк я ведь вас не посажу! — уже спокойнее сказал майор. — Мы будем действовать без пехоты. Путь далекий, замерзнете на ходу.

— У нас свой вездеход. Оборудован по последнему слову техники, в огне не горит и пули отскакивают — фанера! — с серьезной миной на лице сказал Шоломович. — Вон видите, товарищ майор, зеленеет за кустами.