Рядовой свидетель эпохи.

Самым же ранним зимним развлечением было, конечно, беганье по первому тонкому звонкому льду замерзающего озера. Бегали в одиночку на спор — провалишься или не провалишься, бегали парами, цепью, взявшись за руки. Бегали по одному и тому же месту до тех пор, пока прогибание льда становилось явно угрожающим, или под кем-нибудь лед ломался. Тогда единственным спасением от зимнего купанья для того, под кем лед ломался, было успеть броситься в лежачее положение и успеть отползти от опасного места, намокнув в появившейся сверху воде. После этого — сразу домой к топящейся где-нибудь печке. Удивительно то, что никто, насколько я помню, никогда зимой в результате таких развлечений не болел, никто не утонул, хотя случаев провал ива- ния в воду зимой по тонкому льду было немало. Да и вообще, ни зимой, ни весной, ни летом никто не утонул за те годы, о которых я пишу, хотя много времени мы проводили у воды: на озере, на реке Ишня, впадающей в озеро недалеко от Яковлевского монастыря, на глубокой реке Устье во время нахождения в пионерлагере «Борок», либо во время походов в те края. Вообще же наблюдать утонувших в то время приходилось.

Однажды городской (то есть не наш, не детдомовский) мальчишка утонул в нашем примонастырском пруду, захлебнувшись, видимо, держа голову на поверхности воды, смеясь и дурачась. Его вытащил из пруда наш детдомовский пионервожатый Сергей Гусев, но уже мертвого. Нельзя не заметить: в нашей народной массе мало тех, кто твердо знает и внушает своим близким и, что очень важно, детям простую, но чрезвычайно важную истину: захлебнуться водой очень легко в мальчишеских играх, барахтаясь в воде даже на мелководье и одновременно громко смеясь, крича, дурачась. Вода, крупные брызги могут легко попасть в дыхательные пути и перекрыть дыхание. Тогда мгновенно начинаются дыхательные судороги и невольное дальнейшее заглатывание воды, попадание ее в легкие. В детстве я несколько раз испытал на себе такое состояние и после этого всегда контролировал себя, своих друзей, приятелей и случайную компанию при купаниях.

Другой случай пришлось наблюдать на реке Устье. Там, недалеко от пионерлагеря рыбачили с удочками пожилые муж с женой у глубокого омута, и она, видимо, решив искупаться, у него на глазах стала тонуть, а он, вместо того, чтобы ее спасать, стал звать на помощь, может быть, не умел плавать. Ее вытащили, уже мертвую, прибежавшие осовиахимовцы, находившиеся недалеко на стрельбище. Мы, услышавшие крики, тоже прибежали туда и были свидетелями того происшествия.

Еще одним постоянным зимним развлечением ребят-детдомовцев в те годы, особенно в сильные морозы, когда у всех топящихся печек сидели любители, одни — что-нибудь рассказать, другие послушать, было жарение галок и ворон. Это было связано с тем, что в зимние месяцы, особенно в январе — феврале, на деревья монастырского парка слеталось на ночь множество ворон и галок. Так вот, выбежишь, бывало, с рогаткой под дерево, верхушка которого усеяна «дичью*», зарядишь кожицу рогатки чугункой, то есть чугунным осколком, и не глядя вверх, чтобы тебе в глаз не ляпнула птица, стреляешь в воронью-галочную стаю. Почти всегда после первого же «выстрела» летит вниз, кувыркаясь добыча. Хватаешь ее, бежишь в дом к топящейся печке и сразу — в огонь. После того, как перья опалятся, очищаешь ее, потрошишь и снова в печь на железном пруте. Не все, конечно, занимались таким промыслом, но многие, кто обладал хорошими рогатками и запасом «чугунок». Особенно интересно было старожилам приучать к такому делу новичков. Поэтому почти все ребята 1935 — 37 годов поступления в детдом прошли через эту науку. Жареная в печке галка была довольно вкусным блюдом и особенно желанным для того, кто проиграл свою обеденную пайку хлеба в карты. Ворона — хуже, она горчила. Редким деликатесом был голубь, но голубей в ту пору водилось в городе мало. Голубей можно было добыть только на базаре у подвод продавцов из деревни, куда они слетались на просыпанный овес и другое зерно.

Городской базар был тоже одним из популярных, часто посещаемых детдомовцами мест. Там всегда можно было что-нибудь стянуть из съестного. Характерно для тех времен было то, что среди детдомовцев не было попрошаек, по крайней мере, в годы моего пребывания там с мая 1935 по август 1941 года. Это занятие презиралось. Старшие ребята строго следили, чтобы этим не занимались самые маленькие.