Ричард I Львиное Сердце

Смерть Ричарда описывается многими источниками, и среди них есть такие, которые позволяют до мельчайших деталей проследить обстоятельства, приведшие к ней. Точные причины смерти средневековых государей крайне редко известны достоверно, и возможность в данном случае выделить некоторые факторы, вероятно, является почти уникальной. Гийом Бретонский пытается объяснить эту смерть появлением Парок и их решением перерезать нить жизни Ричарда. Однако имеются все основания считать судьбу Ричарда независимой от воли этих старых дев. Кажущаяся случайность является завершением логической последовательности, возникшей благодаря его характеру, причем неизвестной в ней оставалась только дата, — все это могло произойти намного раньше, но также и позже. Смерть эту нужно считать полностью соответствующей предшествующей жизни. Среди источников можно выделить в данном случае два основных: один — короткое сообщение Бернарда Итьера, образованного и стремящегося к точности бенедиктинца из монастыря Сан-Мартьяль в Лиможе, из-за близости его автора к месту событий; другой — подробное описание цистерцианца Радульфа Коггесхэйла так как можно предположить, что его информатором был постоянно находившийся при Ричарде Альмосеньор Мило, аббат цистерцианского монастыря Ле Пан под Пуатье, участвовавший в походе и бывший очевидцем всех событий.

Согласно Бернару Итьеру, во время осады Шалю в замке находилось около 40 мужчин и женщин, в том числе двое названных по имени рыцарей. Радульф Коггесхэйл упоминает о том, что маленький гарнизон напрасно ожидал помощи от своего господина и не мог поверить, что сам король участвует в осаде. И было бы неудивительно, если бы никто из осажденных не мог понять, как их небольшой замок мог привлечь внимание короля. После трехдневных беспрерывных атак состояние башен замка из-за подкопов и обстрелов камнями было безнадежным, в то время как осажденные не имели возможности обороняться, потому что королевские арбалетчики отгоняли от бойниц каждого — или почти каждого, как впоследствии выяснится. Здесь нужно вспомнить об одной подробности, сообщаемой нам хотя и не главными источниками, Гервасием и Эраклом-«Эрнуль», а только Говденом — который для этого периода времени таковым не был, — но, несмотря на это, кажущейся правдоподобной: имеется в виду предложение о сдаче крепости, которое было отклонено, из чего Гервасий делает правильный вывод, что король забыл, как опасен тот, кто доведен до отчаяния. Согласно Говдену, осажденные предложили сдачу на условиях «salvis vita et membris et armis», следовательно, требуя сохранить жизнь, свободу и оружие. В ответ Ричард поклялся взять замок силой, а гарнизон повесить, что потом и случилось, пощадили только совершившего покушение. Эракл-«Эрнуль» сообщают об угрозе виселицы, если осажденные не сдадут замок, Гервасий утверждает, что они якобы выпрашивали «misericordiam»[187]

и «vita»[188]. Хотя названные источники, частично из-за фактических подробностей, таких как история о кладе (Говден, Эракл-«Эрнуль»), или очевидно неправильного имени совершившего покушение (Говден), частично из-за подчеркивания неблагочестивости Ричарда, указывают на французскую версию смерти Ричарда, но из-за молчания других источников об этом обстоятельстве не следует делать вывод о предвзятой выдумке французов, либо о сознательном сокрытии доброжелательными хронистами позорного пятна. К тому же для непредубежденных современников поведение Ричарда было, пожалуй, само собой разумеющимся. Мы же, вообще, воспринимаем это обстоятельство как решающее только благодаря морализирующей, литературно-дидактической тенденции, созвучной с Philippidos. При сравнении этого события с аналогичными становится очевидным, что даже само желание сохранить жизнь уже было слишком большим условием.