Ричард Лаймон. Рассказы.

— Извини, — сказала она, — но тебе придётся либо позволить нам увидеть, кто ты, либо уйти. Хорошо? Здесь маленькие дети, а… а мы не знаем, кто ты.

— Он ‒ Киллер Джо, — объяснил Ник.

— Мы знаем, — сказал Джимми.

— Но он совсем один, — сказала Пегги Пэн. — Он не должен в одиночку выпрашивать сладости. — Она подошла к нему, взялась за рукав его плаща и наклонила голову назад.

— Пегги, — сказала Донна. Отойди от него. Прямо сейчас.

— Нет!

Киллер Джо пожал плечами, затем осторожно выдернул руку из захвата Пегги, повернулся и начал очень медленно уходить, опустив голову.

И я вдруг понял, что это какой-то бедный ребёнок ‒ большой и, возможно, немногословный, конечно, но всё же ребёнок без друзей, который изо всех сил старался повеселиться в ночь Хэллоуина, а теперь мы его сторонимся.

Мне даже стало тесно в горле.

Пегги Пэн несчастным голосом крикнула: — Пока, Киллер Джо!

Всё ещё уходя с опущенной головой, он поднял руку в знак прощания с девушкой.

— Возвращайся назад! — крикнула Донна.

Он остановился. Поднял голову. Медленно повернувшись, он указал на себя рукой в перчатке.

— Да, ты, — сказала Донна. — Всё в порядке. Можешь пойти с нами. Но мы почти закончили на эту ночь.

Киллер Джо пошёл назад, его походка стала пружинистой.

Хотя он так и не снял свою странную и довольно тревожную маску из банданы и не сказал нам, кто он такой, он остался с нами в ту ночь, пока мы ходили от дома к дому, собирая угощение.

До его появления мы были на грани того, чтобы бросить всё и уйти домой. Но, несмотря на то, что он редко говорил ‒ в основном только грубоватое "Сладость или гадость", когда люди открывали двери, ‒ он был таким странным, дружелюбным и весёлым, что мы просто не могли уйти.

Это продолжалось уже некоторое время и я собирался последовать за группой в сторону другого дома, когда Донна тихо позвала: — Мэтт!

Я повернулся и пошёл к ней.

Она взяла меня за предплечье. Тихим голосом она спросила: — Что ты думаешь об этом парне?

— Он прекрасно проводит время.

— Ты ему доверяешь?

Я пожал плечами.

— Я просто не знаю, — сказала Донна. — Я имею в виду, он может быть кем угодно. Мне кажется очень странным, что он не снял маску. Я боюсь, что он что-то замышляет.

— Почему ты позволила ему пойти с нами?

Она пожала плечами. — Наверное, мне стало его жалко. В любом случае, он, наверное, нормальный. Но помоги мне присмотреть за ним, хорошо? Я имею в виду, он может охотиться за девушками или что-то в этом роде. Нельзя знать наверняка.

— Я присмотрю за ним, — пообещал я.

— Спасибо. — Она сжала мою руку. — Хотя вряд ли мы сможем ему помешать, если он попытается что-то предпринять.

— Не знаю, — сказал я. — Я знаю только одно: я не позволю ему ничего сделать с Пегги. Или с тобой.

Она улыбнулась и снова сжала мою руку. — Конечно. Мы позволим ему взять Элис и Олив.

— И мы можем поощрить его схватить Ника.

Донна засмеялась. — Ты ужасен.

— Как и ты, — сказал я.

После этого я присоединился к остальным и внимательно следил за Киллером Джо, пока мы спешили от двери к двери.

Иногда он прикасался к нам. Он дружески похлопывал нас. Но не более того, что может сделать приятель. Я начал думать о нём как о приятеле, но предупредил себя, что нужно быть настороже.

Наконец, Донна позвала нас всех к себе. Она сказала: — Уже очень поздно. Думаю, нам лучше на этом закончить.

Вздохи, стоны.

— Ещё один дом! — умоляли девочки. — Пожалуйста, пожалуйста, ещё один дом? Пожалуйста?

— Хорошо, — сказала Донна. — Последний.

Олив и Элис выкрикнули: — Ураааа!

Киллер Джо покачал головой в маске и хлопнул в ладоши, его перчатки громко шлёпнулись друг о друга.

Мы отправились в последний дом этой ночи. Это был двухэтажный кирпичный дом. Свет на крыльце не горел, но одно из окон наверху ярко светилось.

Мы все собрались на крыльце, кроме Донны, которая ждала у подножия лестницы, как она часто делала.

Пегги Пэн позвонила в дверь. Олив и Элис стояли рядом с ней, а остальные ‒ за ними. Я стоял между Мумией Джимми и Киллером Джо. Никто не подошёл к двери.

Пегги нажала на кнопку ещё несколько раз.

— Похоже, никого нет дома, — сказал я.

— Кто-то должен быть! — сказала Пегги. — Это последний дом. Кто-то должен быть дома.

Олив и Элис начали кричать: — Сладость или гадость! Сладость или гадость! Откройте дверь! Сладость или гадость!

Киллер Джо стоял молча. Казалось, он слегка покачивался, словно наслаждаясь музыкой в своей голове.

— Может, нам лучше отказаться от дальнейших попыток, — сказал Джимми.

— Нет! — Пегги ещё раз надавила на дверной звонок.

Вдруг деревянная дверь распахнулась.

Мы все закричали: — СЛАДОСТЬ ИЛИ ГАДОСТЬ!

На нас смотрела пожилая женщина в халате.

— Неужели никто из вас, дети, не знает, который час? — спросила она. — Уже почти одиннадцать часов. Вы что, с ума сошли, звонить в двери в такой час?

Мы стояли и молчали.

Мне стало немного не по себе.

У старухи были водянистые глаза и клочковатые белые волосы. Ей, наверное, было восемьдесят. Не меньше.

— Простите, — пробормотал я.

— Так вам и надо, чёртовы дети.

— Сладость или гадость? — спросила Пегги Пэн тоненьким, полным надежды голосом.