Читаем Ригведа полностью

Долгое время существовала точка зрения, которой придерживались Р. Рот и др., что Сарасвати является сакральным именем Инда, а Сиидху — его повседневным названием 9. Сейчас этот взгляд отвергнут большинством ученых 10.

Следует еще отметить, что существовала тенденция переносить названия рек по мере продвижения вперед. Так, Sindhu, Sarasvati^ Sarayu имеют свои соответствия в Ав., а последнее название было со временем леренесено индоариями уже в пределах Индии из бассейна Инда в бассейн Ганга.

Из рек, не принадлежащих бассейну Инда, в РВ 3 раза упоминается Уатипа (совр. Джамна) и один раз в поздний части памятника Ganga {совр. Ганг). Эти реки явно составляют, далекую восточную периферию ригведийских ариев, так сказать, их восточный форпост.

Реки в РВ обожествлялись. Их восхйаляли в гимнах, с ними связана определенная мифология. Согласно ригведийской космографии, реки протекали не только на земле, но и на небе, и не всегда из текста гимнов бывает ясно, что за река, земная или небесная, имеется в виду.

Дискуссионным является вопрос о том, знали ли ригведийские арии море. Макдонелл, Кейт, Циммер и др. считают, что море им было неизвестно, рыбы они не ели, морской торговли не вели, пользовались только лодками, чтобы переправиться на другой берег реки, с частями корабля знакомы не были, а слово samudra,

которое обычно переводится как «море» или «океан» (букв. «с[течение] воды») обозначает в РВ только нижнее течение Инда, где он очень полноводен. Макдонелл, правда, замечает, что океан, может быть, и был им известен Х1. Чаще же в гимнах РВ подразумевается небесный океан. Что же касается рыболовства, то в реках Восточного Афганистана, Северного Пакистана и Пенджаба водится мало рыбы. Слово matsya «рыба» встречается в РВ один раз в поздней мандале X и еще раз в качестве этнонима. В поздних ведах с очевидностью известен •океан и рыболовство тоже. Индийские авторы настаивают на том, что арии РВ хорошо знали море и даже не одно, и, ссылаясь на большие тектонические изменения в этом ареале, считают доказательством существования древних морей в Раджастане и Кашмире в эпоху РВ наличие озер и солончаковых почв в этих местах в наши дни 12. Мифологические контексты, как эпизод чудесного спасения Бхуджью, за которым Ашвины прилетели на плавающем по воздуху корабле, истолковываются буквально, т. е. как знакомство авторов гимнов с морскими парусниками и т. п.13

Трудно решить этот вопрос окончательно, но если арии РВ и знали море или океан, то знание это было весьма абстрактным и общим и не имело отношения к их повседневной жизни.

На севере мир ригведийского ария был отгорожен высокими горами Himavantah (букв, «покрытый снегом») — Гималаями. Пик Mujavat,

который славился лучшими сортами сомы, находился или где-то к юго-западу от Кашмира, или в районе Гиндукуша. Горы Виндхья известны не были. Привычной частью пейзажа были леса (иапа), в том числе большие и непроходимые, в которых можно заблудиться (агапуа). Попадались ариям также засушливые земли или пустыни (dhanvari).

Из деревьев в культуре ариев РВ важнейшим было ашваттха (agvattha — Ficus reli/ iosa, совр. Peepal tree) с плодом pippala, игравшее большую роль в религиозном культе (символ мирового дерева, а также материал для изготовления ритуальной посуды). Встречаются названия khadira (Acacia catechu) с твердой древесиной; uibhldaka

(Terminalia bellerica), чьи орехи использовались для игры в кости; galmali (Salmalia malabarica)— высокое дерево с красными цветами и др. Не раз отмечалось, что баньян (nyagrodha — Ficus indica), хорошо известный в поздних ведах, в РВ не встречается. Среди растений и трав особо выделяются лекарственные osadhl. Пучки травы (darbha) использовались в ритуале. Засвидетельствован ряд названий для камыша, тростника и их разновидностей (nada, parusa и др.)» употреблявшихся для плетения, а также слово иатда, обозначавшее стволы бамбука, шедшие на постройку хижин, и ряд названий кустов. Деревья обвивали лианы (название лианы [libujd]
стало литературным символом покорной в любви женщины). Упоминаются плоды растений (phala), семена (bija), коренья (mula), цветы (puspa). Из последних надо отметить лотос, представленный двумя названиями: белый (pundarika) и голубой (puskara). Из культурных злаков в РВ встречается только yava «хлеб на корню», «ячмень». Ни пшеница, ни рис в РВ не упоминаются, они нашли свое отражение в поздних ведах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Веды

Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборникОтсутствует большая часть примечаний, и, возможно, часть текста.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература

Похожие книги

Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература