Ригведа

В глаголе «грамматика поэзии» наиболее ярко проявляется в особенностях употребления категорий времени и наклонения. Известно, что в РВ в целом модальные формы заметно преобладают над формами изъявительного наклонения, и это объясняется прежде всего жанром текстов — просьбы к богам и пожелания занимают в хвалебных гимнах большое место. К тому же усиление категории наклонения за счет категории времени поддерживается и чисто грамматическими причинами: модальные формы, образованные от основ разных времен, не различают значения времени. Когда же авторы гимнов от просьб и пожеланий переходят к повествованию о мифических событиях, то в древней части РВ, как уже об этом говорилось, они постоянно прибегают к такому стилистическому приему как использование инъюнктива¹⁸, который по своему значению вступает в нротпворечие со всей системой времен и наклонений, поскольку в зависимости от контекста он может приобретать значение любого из них ¹⁹. Исконное значение инъюнктива, по К. Хофману ²⁰, было меморативным, т. е. это было просто упоминание действия, а не его характеристика в категориях вида, времени и наклонения.

В качестве примера можно привести гимн к Индре I, 174, в десяти стихах которого не встречается ни одной формы изъявительного йаклэнения.. Время, в котором происходят упоминаемые мифические события, неясно. Подвиги Индры, о которых известно, что они некогда были совершены этим воинственным богом, представлены в инъюнктиве, например, стих 2: ddno viga indra mrdhrdvdcah /

saptd ydt pdrah cdrma gdradir dart / rnor арб anauadydrnd ( уйпе vrtrdm purukdtsdya rand-hlh. — «Ты подавил, О Индра, злоречивые племена, когда разбил

семь осенних крепостей, (их) убежище; Ты пустил течь воды потоками, о безупречный. Ты отдал Вритру во власть юному Пурукутсе (в переводе инъюнктивы передаются формами прошедшего времени). В стихе 8 о них говорится: sdna td ta indra. — «Это, о Индра, твои древние (деяния)». И наряду с призывами сокрушить новых, тепе-решни2 врагов Индру призывают совершить те самые прежние героические дея-йия, например, стих 5:

prd surag cakrdm vrhatad abhike. — «Сорви в решающий момент колесо солнца!» Все это подтверждает предположение о циклическом характере времени в РВ и о повторяемости мифологических событий по истечении определенного цикла.

На синтаксическом уровне используются все возможности, предоставляемые морфологическим строем языка, для создания впечатления некоторой неопределенности, неоднозначности, суггестивности²¹.

Для ведийского языка характерна система флексий и формообразующих суффиксов, особенно богатых в области глагола. Вследствие этого любая глагольная форма несет о себе полную информацию и является самодостаточной, а порядок слов может быть не особенно строгим. Личной формы глагола достаточно для образования предложения, а подлежащего в им. над., если оно выражено местоимением, может и не быть, например, hanti «он убивает», ghnanti «они убивают», где подлежащее ясно из личного окончания глагола. В этой ситуации им. над. при глаголе может выражать не подлежащее, а определение или приложение к нему (так называемый «подвешенный» им. над.), причем формального критерия для выяснения значения им. пад. нет. Например: kdsmai sasruh suddse anu dpdyah (V, 53,

   3) — «За каким щедрым человеком устремились они как союзники?» (формально возможно также: «За каким щедрым человеком устремились союзники?»). При таком не выраженном специально подлежащем могут быть определения и приложения, например: vrsa tva vfsanam huue (V, 40,

   4) — «Бык, (я) зову тебя, быка». Эти определения и приложения к подлежащему по смыслу могут относиться к сфере сказуемого, как, например: jlvd jyotir aglmahi

(VII, 32, 26) — «Живые, (мы) хотим достигнуть света», т. е. «Мы хотим достигнуть света, пока мы живы». Толкование подобных предложений зависит исключительно от контекста.

Приведенные примеры иллюстрируют общую тенденцию, на которую указал в свое время Рену ²², заключающуюся в том, что предложение в РВ строится по принципу приложений. «Подвешенные» падежи дают возможность неоднозначного понимания текста и для правильного актуального членения текста приходится опираться или на широкие мифологические реалии, или на средневековую традицию толкования (далеко не всегда надежную). Классическим примером такого рода является первый стих гимна Агни, открывающего все собрание:

agnlm He purdhitam

yajndsya deudm ftvijam

hdtaram ratnadhatamam (I, 1, 1).