Читаем Ригведа полностью

В модели мира ария РВ не было ни рая, ни ада. Питары попадали на высшее небо (здесь различался "путь богов" и "путь предков"), где они пировали вместе с царем мертвых Ямой. В период РВ Яма богом не был, хотя ему и приносили жертвы в похоронном обряде и имя его встречается при перечислении имен богов. Тем не менее прямо его нигде не называют богом, а только царем. Он возглавлял сонмы питаров и считался первым, кто нашел путь смерти (в Атхарваведе сказано прямо, что он был первым смертным, который умер - XVJII, 3, 13). Отцом его считалось неясное солярное божество Вивасват, а местом пребывания - высшее небо. В РВ он не входит в мифы с какими-либо другими богами. Единственный связанный с ним миф о том, как его пыталась соблазнить его сестра-близнец Ями (X, 10), свидетельствует о смене правил брачных отношений, когда инцест был запрещен и связывать с ним происхождение рода человеческого оказалось нежелательным. Вообще же следует напомнить, что формулирование правил брачных отношений и соотносимых с ними схем родства представляется очень важным для мифопоэтического сознания.

Отношение к питарам в РВ было двойственным. С одной стороны, их почитали и просили у них поддержки, с другой, в похоронных обрядах отгораживались от них, стараясь себя обезопасить21. Все, что связано с питарами в РВ, несколько неопределенно и расплывчато, само понятие питаров нередко сливается с понятием древних риши, основателей родов, которым принадлежали фамильные манд алы РВ, тех самых риши, чье поэтическое творчество служило образцом для подражания поэтам последующих поколений.

Наряду с бинарной оппозицией: боги - люди, боги в РВ, или дэвы, были противопоставлены также асурам. Однако оппозиция: devd-

- dsura- была непоследовательна и неоднозначна. Дело в том, что в ряде случаев асурами называли также некоторых богов, например, Адитьев, а среди них прежде всего Варуну. Как указывает Кёйпер, концепции которого следует данное изложение, асуры вообще составляют центральную проблему ведийской религии
22. Предлагаемое Кёйпером решение этой проблемы исходит из основной космогонической схемы этой религии. Асуры были богами первоначального недифференцированного единства, того состояния Хаоса, в котором жизнь и свет были заключены лишь как некоторая потенция23
. С победой, одержанной Индрой над силами Хаоса, воплощенными в змее Вритре, и организацией дуального Космоса к власти приходят дэвы, возглавляемые Индрой, асуры же оказываются оттесненными за пределы организованной вселенной. Находясь в этом положении, они представляли постоянную угрозу для существования этого мира, которая становилась особенно реальной в ежегодный критический период, когда происходил переход к Новому году. Индра вновь должен был повторять свой космогонический подвиг, чтобы еще на один циклический период установить равновесие между силами Космоса и Хаоса, которое было не вполне устойчивым24.

Судьба изгнанных асуров сложилась по-разному. Некоторые из них перешли в лагерь дэвов, уйдя от Отца-Асуры (X, 124) - они в РВ упоминаются как дэвы-асуры (dev'a dsuah) - и таким образом инкорпорировались в мир дэвов, остальные же продолжали существовать за пределами этого мира - так называемые асуры-не-дэвы (dsura adevah). Но даже те асуры, которые стали дэвами, сохранили в некоторой степени свою амбивалентность - особенно это относится к Варуне - самому сложному и неоднозначному мифологическому персонажу в РВ. Сохраняя связь с асурами, Варуна становился особенно опасным в кризисный период на границе Старого и Нового года; его боялись, и этим объясняется табуированный характер описаний этого бога в РВ. Нигде не говорится прямо о его противостоянии богам, кроме как в гимне IV, 42, где его спор с Ин-дрой имеет форму словесного состязания. Связь Варуны с водами в свете этой концепции является свидетельством актуализации его причастности к изначальным космическим водам, а его связь со смертью (упоминание в похоронном гимне X, 14, 7) - это причастность к миру Хаоса, который противостоит жизни. Так асимметричный характер синхронной системы, в которой частично налагаются друг на друга оппозиции: боги - смертные, боги - асуры, - находит свое объяснение в диахроническом плане, подобное же переплетение диахронии и синхронии является, как известно, неотъемлемой чертой мифопоэтиче-ского сознания.

Перейти на страницу:

Все книги серии Веды

Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборникОтсутствует большая часть примечаний, и, возможно, часть текста.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература

Похожие книги

Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература