Читаем Ригведа полностью

По принципу анаграмм, замеченному де Соссюром, построены многие гимны РВ. Анаграммируются прежде всего имена восхваляемых богов. Подобно имени Vac Ambhrnl они "разбираются" на составляющие их звуки, которые вплетаются в звуковую ткань гимна, в разных местах гимна возникают звуковые намеки на теофорное имя, которое поэт тем самым подвергает анализу и синтезу, уподобляясь грамматику. Игра велась также падежными формами имени бога, занимавшими в стихе отмеченную позицию - обычно в его начале. В соответствии с принципами "грамматики поэзии" гимн строился вокруг имени бога, разные падежи которого занимали симметричные позиции в разных стихах. Если имя отсутствовало в каком-нибудь стихе, его место мог занимать звуковой или ритмический намек на него33. Так как слову в древнеиндийской культуре всегда придавалось магическое значение, подобная семантизация формы гимна рассматривалась как дополнительное средство воздействия на божество, установление контакта с ним и получения от него даров. Такая двойная кодировка распространялась в первую очередь на имя адресата гимна - восхваляемого бога, но также и на само "сообщение" и реже всего на имя "адресанта", автора данного гимна. Хрестоматийным примером в этом отношении является последний гимн РВ X, 191, тема которого - единодушие, согласие, призыв к ариям разных общин быть вместе во всем: в мыслях и в действиях. В составе разных слов и звуковых последовательностей в этом гимне постоянно звучат sam "вместе" и man- "думать". Ср., например, стих 3:

samano mdntrah sdmitih samanl samandm mdnah sahd cittdm esam samandm mdntram abhi mantraye vah samanena vo havisajuhomi II

Единый совет, единое собрание,

Единая мысль с душой у них.

Единый совет я советую вам,

Единым жертвенным возлиянием жертвую вам.

Форма гимна может символизировать содержание даже абстрактного характера, а в случае наличия более чем одной темы, как в космогоническом гимне X, 129, звуковая символика становится полифоничной. В заговорах же обычно (этот жанр типичен для Атхарваведы, для РВ он большой роли не играет) все построено вокруг ключевого магического слова: в заговоре на прочность царской власти (X, 173) это слово dhruva- "прочный", "твердый", в заговоре на возвращение потерявшихся коров (X, 19) - это различные формы глагола ni van- "возвращаться" и производные от него слова и т.п.

Первостепенное значение имени божества в "изобразительной" передаче информации в гимнах, объясняется тем особым местом, которое имя занимало в представлениях ведийских ариев. Для РВ вообще характерно магическое восприятие ряда абстрактных субстанций, таких как сила, мощь, власть, враждебность, обман. Они могут вести полусамостоятельное существование, отдельно от тех персонажей, с которыми обычно бывают связаны.

Имя (патап) среди абстрактных субстанций имело особый статус потому, что оно было сакрально. Считалось, что имя передает суть своего носителя

34. Если у божества есть несколько имен, то каждое из них выражает некоторое его качество. Мало того, имя собственное и его обладатель неотделимы друг от друга, имя и есть носитель. Существует только то, что имеет имя. Через имя его носитель приобщается к существованию, оно является неким внутренним качеством. Из этого следует, что знать имя - означает знать суть его носителя, подчинить его своей власти, а дать имя - значит создать^ его носителя, поскольку пока нет имени, нет и соответствующего предмета или персонажа.

Одна из важнейших функций риши, владеющих Священной Речью, заключалась в том, чтобы давать имена, в терминах РВ: пата dha- act. "класть имя", "устанавливать имя"35. В свете общих воззрений эта функция была космогонической, потому что тем самым создавались носители имен, и она была присуща в первую очередь богам, но также и риши. Нарекающий именем усиливал тем самым того, кого он нарекал (в том числе поэт - восхваляемое божество).

"Приобретать имя" пата dha- med. означало приобретать качество, выраженное этим именем. Ср. I, 103, 4: «Выходя на убийство дасью, громовержец приобрел имя "Сын славы"».

"Нести имя" пата bhar-

значит обладать свойствами носителя этого имени, а "захватить имя" пита grabh- (встречается обычно в заговорах) - подчинить своей власти обладателя имени. Для риши призывать имя божества пита /ш-, или произносить его пата vac- значило приобщиться к сути божества. Возможно было и мысленное произнесение имени: пата man- "думать имя", что давало тот же результат.

РВ было свойственно представление о "тайном имени" guhyam пата, выражавшем подлинную суть его носителя; это имя можно было "проявить" с помощью особой магической процедуры. Это вполне согласуется с общей концепцией высшего знания как сокрытого и непроявленного.

Перейти на страницу:

Все книги серии Веды

Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборникОтсутствует большая часть примечаний, и, возможно, часть текста.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература

Похожие книги

Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература