Рико, Оскар и разбитое сердце

Я на цыпочках прокрался к двери и потушил свет. Потом пошел в гостиную и хотел включить компьютер. Но он уже был включен, слышалось тихое жужжание вентилятора. Я шевельнул мышью. Мама любит дельфинов и китов, поэтому, когда включается монитор, на заставке появляется картинка с китом. Хвостом он касается большой W, которой я открываю функцию проверки орфографии. А перед китовой мордой – четыре разноцветных буковки. На них мама кликает, когда хочет зайти на аукцион «И-бэй». На экране есть и разные другие буквы и символы, но у них у всех одно общее: то, что вызывали последним, отбрасывает маленькую тень. И сейчас эта серая тень лежала как раз за четырьмя буковками перед мордой кита. Значит, пока мы с Оскаром покупали мороженое в «Изабель», мама успела выставить новенькую сумочку на продажу. Как будто это было так срочно! Она ведь сама говорила, денег у нас теперь достаточно, потому что дядя Кристиан оставил нам наследство. Наверно, маме хотелось поскорей избавиться от некрасивой новой вещи. Хотя вообще-то непонятно, кому охота покупать такую дешевую дрянь. Я всегда думаю про это, когда мама относит очередную посылку на почту. И пока я думал, я заснул.

Среда

Крошечный росток надежды

Утром я проснулся, встал и опять подошел к окну. Но посмотрел не на небо или на задний дом, а вниз, во двор. В его самом дальнем углу опять вырос лопух. Наверно, корни у него ужасно длинные. Моммсен с ним борется, но пока безуспешно. И тут до меня дошло, что и сам я лопух. Забыл вчера взять у герра ван Шертена шоколадку! Как же так получилось? Чем теперь успокоить нервы, если вдруг стресс? А стресс будет. Сто процентов!

Оскар лежал, уютно свернувшись калачиком, в спальнике на надувных цветочках. В соседней комнате спала мама, под любимым одеялом с дельфинами и другими морепродуктами. Оба не хотели мне довериться, не хотели объяснить, что с ними такое. А я понятия не имел, как их к этому подтолкнуть. Я растолкал Оскара и пошел в туалет. В день, который так по-дурацки начинается, ничего не стоит сделать мимо, так что ради безопасности я уселся на унитаз. Потом вымыл руки, почистил зубы, умылся и пошел на кухню. Стол уже был накрыт. На нем лежал пестрый пакет из пекарни – мама принесла нам булочки. От волшебного запаха выпечки настроение тут же улучшилось – со свежими булочками даже лопухам живется веселее. Я достал из холодильника молоко и масло. А когда взял с полки «Нутеллу», повеселел окончательно. Она же практически из шоколада!

Оскар застрял в ванной так надолго, что можно было подумать, он начищает по две минуты каждый зуб отдельно. Но вот наконец-то он явился на кухню. Волосы расчесаны супераккуратно, пробор – как нарисованная мелом тонкая линия. Уселся на стул, выпрямив спину, будто в шикарном ресторане. Обыскал взглядом стол. Нахмурился.

– Только белые булочки и шоколадный крем?

– Еще есть мюсли, если хочешь.

– Биомюсли из экомагазина?

Ну просто вообще! А я ведь давно уже о чем-то таком догадывался! Значит, он и правда из тех суперздоровых детей, которым ничего нельзя. Ни сластей, ни гамбургеров, ни рыбных палочек. Потому что их родители думают – от всего такого их дети тут же помрут. И телек им смотреть тоже нельзя. Особенно детективы и прочее, где дерутся и стреляют. А то потом детки, чего доброго, сами превратятся в преступников и будут стрелять в других

. Если все это правда, меня ожидает страшный конец! И все из-за пары ложечек «Нутеллы» и мисс Марпл.

– Нет, из обычного, – сказал я и ткнул пальцем на полку. – С сахаром. Эко и био там никакого нет. Но вкусно!

Оскар наморщил нос.

– Тогда я лучше булочку съем. В обычном мюсли есть всякие нездоровые штуки.

– Какие штуки?

– Гербициды, фунгициды… Яды, в общем. Невидимые.

– Что такое гербициды?

– Яд для сорняков.

– А-а.

ФУНГИЦИДЫ

Удивительно, но про них я вдруг понял сам. В пиццерии мама часто заказывает пиццу фунги, а она с грибами. Значит, фунгициды – яд для грибов. Но зачем же их отравлять? Они же вкусные! Конечно, в мюсли им делать нечего. Но если они там все-таки попадутся, их можно просто вынуть.

Я недоверчиво покосился на коробку с мюсли.

– И что, там такое есть?

– Во всяком случае, может быть.

Голодный взгляд Оскара метался между булочками на столе и мюсли на полке. Как будто прикидывал, при каком выборе больше шансов выжить. И тут в дверь позвонили. Я вскочил и бросился в коридор. До обеда мама спит, и будить ее нельзя! Об этом в нашем доме знают все. Кроме двух парочек кесслеровских близнецов.

«Пожалуйста, – мысленно взмолился я, открывая дверь, – пусть это будут не они!» Но, конечно же, это были они. Хотя и в половинном размере, всего одна парочка. Зато – ДЕВЧОНКИ!