«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: Многие не в курсе, что у православных, например, актеров на одном кладбище с приличными людьми хоронить было нельзя — строго за забором. Господь тебя создал вот таким, а ты надеваешь какую-то личину и…

К. Жуков: …что-то из себя изображаешь.

Д. Пучков: Противоестественное и явно не богоугодное, поэтому место твое за оградой кладбища, там, где проститутки всякие, воры и прочая сволочь.

К. Жуков: Ворье.

Д. Пучков: А не там, где могут два благородных дона откушать, не стесняя себя соседством всякой швали, рвани и ворья.

Пулло, находясь в свадебном вояже по кабакам, узнает о смерти Цезаря, крадет коня, чтобы отправиться в Рим. Конокрадство — это жуткое преступление?

К. Жуков: За такое в лучшем случае обратно на арену кинут. Если поймают, конечно.

Д. Пучков: 

Да.

К. Жуков: Но там же кругом бардак.

Д. Пучков: А у Пулло серьезные знакомства, между прочим.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: С сенаторами водится.

К. Жуков: Аж с Марком Антонием.

Д. Пучков: Уж Марк Антоний за него бы постоял!

К. Жуков: Он разрулил бы тему с лошадью. Пулло ведь не просто так в Рим поехал, а принять участие в важных делах.

Д. Пучков: 

Спасать государство.

К. Жуков: Фактически. Он же его, собственно, уничтожил — а теперь спасать.

Ворен встретил на улице Рима старика (судя по всему, служителя культа) и ребенка. Ворен попросил старика: «Father wake me». И мы видели, что в результате ему дали по лбу, раздели и разули. А что хотел Ворен от старика, к какому обряду апеллируют создатели сериала?

К. Жуков: Со всей объективностью отвечаю — не знаю.

Д. Пучков: Во-первых, он не по лбу ему дал, а «взял на репу» — так это называется. Страшнейший удар.

К. Жуков: Голова очень крепкая и очень тяжелая.

Д. Пучков: Особенно лоб.

К. Жуков: Приводится в действие чудовищным количеством крупных мышц. Что это за культ имелся в виду, что это был за старик — не знаю. Думаю, что это выдумка.

Д. Пучков: 

Но выглядит тем не менее отлично.

К. Жуков: Это художественный сериал. Там далеко не все имеет документальное обоснование.

Д. Пучков: Ворен потерял сознание — это ему еще сильно повезло, могли бы переломать нос, зубы и все остальное. Старичок был не подарок. Молодец дедушка!

Почему римляне не использовали арбалеты? Ведь само оружие в примитивной форме было им известно.

К. Жуков: Ни хрена себе — в примитивной! Римские манубалисты ни фига не примитивные. Это высокотехнологичное устройство, которое было актуально века так до шестнадцатого.

Д. Пучков: Гастрафет — это большой арбалет.

К. Жуков: Помимо гастрафетов у них были манубалисты. Арбалет — это ручной лук на ложе, который натягивают при помощи специального механизма. А гастрафет — это совершенно другая штука. Говорят, Архимед его изобрел, может, врут, конечно, но в самом деле гастрафет появился до Римской империи, веке в IV примерно. Он представляет собой мощную дугу, которую упирают в живот. Надавливая на нее, опускают вниз ползающий механизм, проложенный внутри ложа гастрафета. Соответственно, ложе приближается к животу — и на металлическом бегунке фиксируется тетива.

Д. Пучков: Тоже арбалет.

К. Жуков: 

Только с другим устройством. От слова «гастро» — живот. Животодавилка.

Д. Пучков: А чем стреляли? Шариками свинцовыми? Стрелами?

К. Жуков: Стрелами стреляли. Гастрафет ничуть не хуже арбалета. Римляне использовали его чаще, чем манубалист. Почему — не знаю. Во время, описанное в сериале (I век до н. э.), что-то я не помню, чтобы этих манубалистов было много.

Д. Пучков: А праща — не проще?

К. Жуков: Праща, во-первых, не имеет такой убойной силы и прицельности.

Д. Пучков: Ну, я так понимаю, что толпа пращников выбегала…

К. Жуков: Так и с гастрафетами тоже толпа выбегала. Только гастрафетчиков можно было поставить плечом к плечу, а пращников нельзя — им размахиваться надо, должна быть дистанция минимум два метра между бойцами. Ну и с пращей такого усилия не разовьешь. Плюс острая стрела. Там при-цельность другая — стрела в полете вращается благодаря оперению (это еще в неолите придумали).

Д. Пучков: Ловко! Не знал.

К. Жуков: Она вращается и, соответственно, летит точнее, стабильнее.