«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: «Скармливали львам» — не думаю, что лев с аппетитом их ел.

Д. Пучков: Есть специальная книжка про идущих на смерть…

К. Жуков: Дурацкая.

Д. Пучков: Там целая глава о том, как сложно заставить хищника перед орущей толпой, которую он боится, загрызть кого-то.

К. Жуков: Хищник — это же высокоорганизованное млекопитающее, у него свои мысли, свое настроение… Вон с котами пообщайтесь, если у вас есть. Лев такой же, только большой. Люди будут орать, он может разозлиться и начать мочить всех подряд. Котик — животное крайне свирепое на самом деле, если бы он был размером с рысь, у вас бы отношения с ним складывались несколько иначе.

Д. Пучков: Совершенно иначе.

К. Жуков: А когда он триста кило весит — это отдельная история. Он лапой треснет с вот такими когтями — и вся жизнь…

Поэтому христиан скармливали, резали, сжигали, топили только потому, что они выступали как враги государства. А выступали они как враги государства, потому что публично, несмотря на неоднократные предупреждения, отказывались исполнять важнейшие общественные ритуалы, то есть приносить жертвы в определенные дни. Казалось бы, ничего тебе это не стоит. Ну, пошел, голубиной кровью покапал на статую императора или кинул зерна Юпитеру Капитолийскому, или наоборот. Выйди и сделай. Но для христиан это хуже смерти, потому что, как только ты это сделаешь, ты перестаешь быть христианином и обречен вечно гореть в аду. Христиане сами этого не делали и запрещали делать всем своим домашним. Лучше помучиться сейчас чуть-чуть, чем потом вечно гореть в аду. А местный околоточный, которому доносят такие сведения, направляется домой к христианину и говорит: «Петровичус, ты долбанулся? Ты ж понимаешь, что это все очень плохо кончится?» Петровичус говорит: «Нет!»

Д. Пучков: Наоборот, кончится очень хорошо!

К. Жуков: «Ты ж меня подставляешь, потому что если сейчас стукнут, а я не отреагирую на этот стук, то меня должности лишат и, может быть, еще и накажут. А у меня семья». Петровичус: «Исполняй свой долг!» Околоточный один раз промолчит, другой раз промолчит, на третий раз ему уже деваться будет некуда, пойдет и сообщит вышестоящему начальству, что у него гнездо сеператюг, отказывающихся выполнять общественные ритуалы. Они наносят регулярное оскорбление, во-первых, богам, которые вроде как крышуют Рим, во-вторых, что важнее, императору. И всё. К ним придут специально обученные люди из городской когорты, отведут их куда надо, то есть в суд. На суде их спросят: «Парни, вы серьезно? Вам что, трудно три зерна насыпать у ног Юпитера?» Петровичус снова скажет: «Нет!» Ему говорят: «Ты понимаешь, что сейчас тебя замочат? Потому что за это полагается вот это». — «Да!» Ну а когда такое сказано на суде перед свидетелями, у него дорога одна. Один такой случай, два, пятнадцать! И все видят, что это деструктивная секта. Как бы мы сейчас сказали, тоталитарная секта, которая зомбирует людей, и их нужно всех…

Д. Пучков: 

Спасать!

К. Жуков: Выводить, чтобы их не существовало. И начались гонения. Это было связано с глубочайшим непониманием одних и других. Эти культуры существовали в параллельных вселенных…

Д. Пучков: Не пересекаясь.

К. Жуков: У них не было точки, где они могли вступить в диалог и договориться. И так продолжалось до IV века.

Давеча был в Риме. Удивили натыканные по всему городу египетские обелиски. Зачем римляне тянули их к себе в таком количестве? Из каких стран и что именно привозили в Рим?

К. Жуков: Египет — древняя культура. Египетские обелиски прикольные. Римляне везли к себе всех богов, которых нашли. Чем больше богов, тем крепче город.

Д. Пучков: А обелиск, если кто вдруг не знает, это половой орган.

К. Жуков: Да. Это тоже любили.

Д. Пучков: Все у всех всё тянули.

К. Жуков: Кстати, греческого в Риме гораздо больше, чем египетского. Там так много всего, потому что Рим всех победил и притащил все к себе. Если бы Рим был кем-то побежден, тогда бы мы удивлялись, почему в Багдаде такое количество римского.

Д. Пучков: Обелиски были очень тяжелые. Под триста тонн…

К. Жуков: 

Всякие. В том числе и такие.

Д. Пучков: Да. Ни подъемных кранов, ничего, а как-то вот доволокли. Это ж красиво.

К. Жуков: Да!

Д. Пучков: Грабанули соседа…

К. Жуков: Точно!

Д. Пучков: На площади Святого Петра стоит.

К. Жуков: Да.

Почему Ворен называет себя сыном Аида? Он же римлянин, должен называть себя сыном Плутона.