«Рим». Мир сериала

Тимон после пытки Сервилии вернулся домой весь окровавленный, пройдя через город (наверняка живет не в центре). Почему его никто не остановил и не спросил, откуда кровь? На забойщика скота или лекаря не похож. Куда смотрели правоохранительные органы?

К. Жуков: Ну, во-первых, ты не знаешь, похож он или не похож на забойщика скота. Я вот, например, не могу понять, на кого он вообще похож – какое-то чудовищное чучело. Во-вторых, это чисто художественный прием. Ну какой же дурак после того, как кого-то пытал, не помоется? Этот же просто негигиенично, воняет…

Д. Пучков: Это папа пришел с работы…

К. Жуков: Уставший.

Д. Пучков: Да, уставший, весь в крови: вот такая у меня работа!

К. Жуков: Это исключительно сценарный ход.

В сериале придворные рабы носят на шее некие таблички – что это, какая-то разновидность паспорта?

К. Жуков: Да, это удостоверение, кто это и кому принадлежит.

Д. Пучков: Как в лагерях, называется «позорка».

Расскажите, пожалуйста, про отношение к чернокожим в Древнем Риме. Были ли они людьми второго сорта или к ним относились так же, как к остальным негражданам? Мог ли чернокожий стать римским гражданином?

Д. Пучков: Художественный фильм «Святые из трущоб» рекомендую смотреть.

К. Жуков: Только в правильном переводе!

Ну, дело в том, что в промышленных масштабах чернокожие в Рим-то не поступали – им неоткуда было взяться: Африка – далековато, римляне там не бывали, у них там не было непосредственных экономических интересов. Их могли у египтян перекупать.

Д. Пучков: Нубийцев каких-то, да?

К. Жуков:

Да.

Д. Пучков: И у египтян-то было негусто, наверное.

К. Жуков: Так а какой с них толк?

Д. Пучков: Вглубь материка никто не ходил.

К. Жуков: А что там делать, откровенно говоря? Какие-то племена друг с другом повоевали, пленных перепродали – оказался у тебя прикольный нубиец, черный весь.

Д. Пучков: Или нубийка.

К. Жуков: Или нубийка, да. Опасно – можно было каким-нибудь…

Д. Пучков: Шистосоматозом, да? Намотать…

К. Жуков: Шистосоматозом, да, особо свирепым, с озера Виктория, потом ссать червяками неделю – кому это надо? Поэтому в Риме их было, скорее всего, немного, и какого-то особого отношения к ним быть не могло. Ну разве что как к экзотике: вот у всех какие-нибудь арабы, а тут – о-о, необычненько!

Д. Пучков: Мне сведущий товарищ говорил, что африканско-азиатские рабы, например сирийцы и греки, не в чести были, потому что все чудовищно хитрые, а вот с севера какие-нибудь германцы – тупые, честные, здоровые – вот это хорошие рабы.

Не засорялась ли древнеримская канализация от скинутого туда человеческого трупа?

К. Жуков: Это же река, как может река засориться? Она может только пересохнуть, если будет какая-нибудь засуха. А так река от трупа засориться не может.

В эпизоде, где Ворен разбивает статую богини, один из бандитов скидывает молча крысу со стола. Как с таким отношением к гигиене у древних не бывало повальных эпидемий чумы, оспы, банального гриппа, которые косили людей в Средневековье?

К. Жуков: Это отношение к гигиене не у древних, а у сценариста, режиссера, художника-постановщика – они решили, что так будет выглядеть дико круто.

Д. Пучков: При советской власти я бывал в сельских домах, где в жилом помещении находились курицы, которые запрыгивали на стол, там срали и прекрасно себя чувствовали – и ничего, эпидемий я не видел.

К. Жуков:

Я думаю, что это придумали.

Д. Пучков: Смотрится хорошо.

К. Жуков: Да, собственно, в данном случае от режиссера больше ничего и не требуют. «А ну давай сюда крысу!» Тут же реквизитор доставляет специально обученную крысу-столохода из профсоюза…

Д. Пучков: Вопрос на чисто бытовом уровне: в естественной обстановке они не бегают по столам…

К. Жуков: Они вас боятся.

Д. Пучков: Они по столам бегать будут, только когда людей нет.

К. Жуков: Ну если только домашняя спецобученная охамевшая крыса.

Д. Пучков: А зачем ее тогда сбрасывать?