«Рим». Мир сериала

К. Жуков: «Извините, а как это так получается, что у частного лица пять легионов? Надо что-то с этим делать». Когда начиналась Мутинская война и Октавиан шел воевать с Марком Антонием, Октавиан вынужден был свои легионы официально передать под командование легальных консулов Гиртия и Пансы.

Д. Пучков: Которые погибли.

К. Жуков: Один при Галльском форуме погиб (оно же сражение при Форуме Юлия), другой в битве при Мутине. Тогда поползли слухи, что это их Октавиан недолечил, подослал к ним санитаров-оборотней…

Д. Пучков: Врачей-убийц.

К. Жуков: Путем постановки бесчеловечных экспериментов в области стоматологии обоих замучил. Доказательств, конечно, никаких, потому что если бы были хоть малейшие доказательства…

Д. Пучков: И так все понятно.

К. Жуков: Да. Интеллигентным людям и так все было понятно.

Цицерону в этой ситуации нужно было как-то сохранить лицо, потому что его, можно сказать, протеже такое тут отчебучивает. И Октавиану по настоянию Цицерона сенат дал должность пропретора. Это почти как проконсул, только проконсул командовал мирными провинциями, а если там велись боевые действия, то он выступал как генерал-губернатор, то есть военный глава, пропретор. Октавиан получил право руководить войсками и таким образом легализовался.

Д. Пучков: Неплохо.

К. Жуков: Как только Октавиан стал пропретором, ему приказали передать войска Дециму Бруту, потому что именно Децим Юний Брут Альбин преследовал Марка Антония, а никак не Марк Эмилий Лепид.

Д. Пучков:

Альбин – белый.

К. Жуков: Так точно, Децим Белый. Децим Брут преследовал Марка Антония, собираясь дать ему окончательно… так сказать, по голове.

А дорогой наш Октавиан свет-Август взял да и отказался: «Ничего я вашему Дециму Бруту не дам». Ко всему прочему Октавиан активнейшим образом засылал ветеранов Цезаря куда только можно, так что от Децима Брута несколько легионов перешли к нему.

Д. Пучков: Неплохо.

К. Жуков: Марк Антоний сговорился со всеми пропреторами провинций, расположенных рядом (и в первую очередь со старым своим дружбаном Марком Эмилием Лепидом), объединить войска. У Антония набралось 14 или 15 легионов. Дециму Бруту не позавидуешь: пришел вроде как во главе серьезной силы воевать и тут остался вообще без войск, ушли все – одни к Октавиану, другие к Антонию. Брут вынужден был бежать к родственнику, а конкретно к Марку Юнию Бруту в Грецию. В Грецию бежать пришлось по суше через Македонию, там его изловили кельты, друзья Марка Антония еще со времен Галльской войны, и замочили как собаку – вот, собственно, и вся история.

Д. Пучков: Сильно!

К. Жуков: Отчасти в этом был виноват и Октавиан со своей мерзкой пропагандой, которую он у Децима Брута в войсках развел. Так вот, оказавшись перед такой, прямо скажем, двоякой перспективой – то ли отдавать войска непонятно кому, то ли как-то брать политику в свои руки, – Октавиан, как мы знаем, решил взять политику в свои руки и повел войска на Рим.

Перешел через померий, ввел легионы в Рим и первым делом захватил городскую казну…

Д. Пучков: Верное решение.

К. Жуков: Тогда телефона и телеграфа еще не было, а казна уже была, поэтому он сразу захватил государственный банк и тут же всем своим легионерам по 2,5 тысячи денариев выдал.

Д. Пучков: Чем убедил их в правильности поступков.

К. Жуков:

Да, и более того – после победы обещал еще столько же. Все очень обрадовались.

Д. Пучков: Как хорошо все складывается!

К. Жуков: Если учесть, что буквально накануне, когда Октавиан стал пропретором, он, естественно, на законных основаниях потребовал выплатить жалованье войскам, а сенат ему сказал: «Поскольку войска находились не на службе у государства, а на службе у тебя, козел вонючий, в качестве частного лица, вот ты им что хочешь, то и плати, а мы им не дадим ни копейки. Деньги получат войска Децима Брута, когда разобьют Антония». Сенаторы рассчитывали, что солдаты от Октавиана убегут. Но солдаты обиделись не на Октавиана, а на тех, кто прямо сейчас не дает им денег, то есть на сенат. И вместо того чтобы оторвать солдат от Октавиана, сенаторы еще крепче привязали их к нему, причем когда из Сената прибыли эмиссары договариваться с солдатской массой, солдаты на сходке отказались с ними разговаривать. Заявили: «Сейчас Октавиан приедет – будем говорить, без него мы с вами вообще не разговариваем. Давайте посидим, помолчим».

Д. Пучков: Удачно получилось!

К. Жуков: А раз Октавиан в самом деле платил из своего кошелька, то они будут слушаться его, а не каких-то непонятных людей в белых тряпках и сандаликах.

Д. Пучков: Покажите деньги!